Отступили в Средний город. Кольцо стен вокруг него куда как меньше. Сужается радиус. Но защитников хватает в обрез. Сколько их погибло, лонгвийцев, мирных, не умевших воевать, заботившихся лишь о своем кармане... и о своем городе.
А Новый горел. Полыхал. Казалось, что камень кричит от боли, пожираемый страшным, неугасимым пламенем. Лопались узорные мостовые. Скрючивались в пламени деревья. Черный дым пожарищ. Страшная, выжженая земля там, где были сады, парки, школы, детские площадки. Сожгли все. Своими руками уничтожили собственную сказку.
- Торанго, скоро бал.
- Что?!
- Бал у губернатора, Торанго. Традиция.
- Вы что, с ума посходили?
- Традиции - основа благополучия.
Да какие тут могут быть традиции? У лонгвийцев-то! Без году неделя, как придумавших себе этот самый бал у губернатора. Ну да, было что-то такое. Его даже приглашали исправно. И он исправно отказывался. Потому что, как ни крути, а не пристало Императору появляться на празднествах столь смешного масштаба. Бал. В осажденном городе.
- Действительно. Как же я забыл? Что ж, возьмите людей на подготовку. Мужчин, понятно, отвлекать нельзя. Берите женщин и мелкоту со стен пошугайте. Носятся, чтоб им!
- Как скажете, Торанго.
К слову сказать, "мелкота" тоже была полезна. Но каждая смерть ребенка казалась катастрофой. На Ямах Собаки детская жизнь ценилась дороже, чем сотня взрослых.
И был бал. Праздник отчаяния. Бесшабашное веселье. И бутылки с вином сбрасывали со стен в руки ошеломленных врагов. Музыка. Фейерверки. Карнавалы на строгих улицах Среднего города. Танцы. Пиры. Война.
А на следующее утро затрубили герольды, вызывая Императора на переговоры.
- Вот наши условия. - командующий гесперийской армией протягивает свиток пергамента. - Подумайте над этим, Торанго. Мы ценим ваше мужество, но сопротивление бессмысленно.
Он подумал. Честно подумал. Минут десять сидел закрывшись в своем кабинете, перечитывая список условий. Не сказать, чтобы невыполнимых. Не очень даже постыдных. Вполне таких приемлемых.
Потом размашистым своим почерком написал внизу листа: "Подите в жопу."
Гонец умчался. А через полчаса начался новый штурм.
Стены Средного города они удерживали еще две недели. А потом отступили в Старый. И древние укрепления, давно казавшиеся лишь памятником истории, вновь приняли на себя удары вражеских катапульт.
И горел Средний город.
- Женщины и дети должны уйти.
- Мы не уйдем, Торанго.
- Мать вашу, Вы что, не соображаете, что вас убивают? Уходите из города. Через телепорты. На Западный материк. Вас примут там.
- А наши мужья останутся здесь? Умирать?
- Я никого не держу. Лонгвийцам следовало уйти с самого начала.
- Да шел бы ты сам, Торанго.
- Женщины и дети должны быть эвакуированы. Это приказ.
- А мы не Шефанго. Нам твои приказы побоку.
- Так я сделаю вас шефанго. Словом Императора жители Лонгви с этого момента становятся Шефанго. Со всеми правами. И всеми обязанностями. Медальоны получите после войны. Император сказал.
- Мы услышали. - ритуально ответили те из хиртазов, кто остался в живых.
Лонгвийцы ошарашено молчали, еще не осознав, что же такое случилось в их жизни.
- Женщины и дети в телепорты. Мужчины, кто свободен от дежурства, поможете.
Дышать сразу стало легче. Хотя, драться - не в пример сложнее. Зато не давил постоянный страх за тех, кто не сражаться должен, а жить в мире и покое. Не убивать, а дарить жизнь. За тех, у кого все еще впереди. Должно быть впереди.
А враг накатывался. Волна за волной. Почти не давая передышки. Насколько же больше было их? Разве сосчитаешь, если защитников Лонгви оставалось все меньше. С каждым часом меньше.
Письмо было заброшено через стену - записка прикрученная к арбалетному болту.
"Его Императорскому Величеству"
Без имени. И так ясно, какое еще величество может быть в агонизирующем, задыхающемся в кольце осады городе?
Тевтоны просили назначить время и место для переговоров. Тайных. Со стороны ордена на встречу собирались явиться генерал и магистр. Со стороны Лонгви они хотели бы видеть лишь Императора.
- Ловушка. - неуверенно пробормотал бургомистр. И стушевался под презрительным взглядом хиртазов. Торанго было и полусотней не взять, не то что вдвоем.
