Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе - страница 244

показывает, что в воскресенье вечером в 10 часов он шел через рыночную площадь в Лейпциге, то это, несомненно, чисто описательное суждение и отнюдь не требуется ни дальнейших пояснений, ни приписывания распространяющегося за пределы непосредственно данных временных условий значения, чтобы обосновать вместе с тем вывод, что он не мог совершить того преступления, какое было совершено в то же самое воскресенье вечером в 10 часов в Дрездене». Против этого Вундт говорит: «действительно выполненный вывод» гласит: «Если А совершил поступок в местности Н, то он должен был в то же самое время присутствовать в Н; А не был во время совершения поступка в Н; следовательно, А не мог совершить поступка в местности Н». Большая из обеих посылок есть-де условное суждение, меньшая и заключение соответствуют суждениям подведения: «А не принадлежит к присутствующим в Н, А не принадлежит к тем, кто совершил поступок». Я не стану возражать против того, что меньшая посылка и заключение изображаются как суждения подведения, словно имело бы смысл образовать родовое понятие присутствующих в определенный час в H, или даже родовое понятие тех, которые совершили преступление. Я хочу допустить, что «действительно выполненный вывод» гласит так, как указано выше. Но откуда берется тогда меньшая посылка? Откуда мы знаем, что А во время совершения поступка не присутствовал в Н, что он не принадлежал к роду в это время присутствовавших в Н? Все же только из единственного свидетельства, что в тот же час А видали идущим через рыночную площадь в Лейпциге, – из этого чисто описательного суждения, которое при этом вполне сохраняет свою первоначальную функцию. Это последнее служит посылкой в выводе:

Этот вывод, конечно, «действительно был совершен»; его меньшей посылкой является только чисто описательное суждение, и на этом последнем, в конце концов, покоится все доказательство, которое должно привести к оправданию.

Если Вундт добавляет: «описательная форма, ближайшее определение места и времени безразличны для вывода», – то криминалисты будут сильно поражены, услышав от логика, что для доказательства alibi безразлично ближайшее определение места и времени.

Едва ли нужно добавлять, что повсюду в выводах эмпирического исследования основанием всего оперирования служат положения, которые чисто описательно констатируют отдельный факт, отдельное событие. Следовательно, и в этом я не могу признать себя опровергнутым.

Весьма достойную внимания мысль высказывает Лотце (Logik. 2-е изд., с. 135 и сл.), когда он развивает, что те выводы были бы, главным образом, ценными, которые не только приписывали бы S совершенно общее P через посредство M, но указывали бы, как особое видоизменение M, принадлежащее S, делает необходимым также особенное выражение P. Но также и это совершенно верное замечание приводит к особенной форме вывода, а требует лишь в основе других больших посылок, нежели обыкновенно рассматриваемые в категорическом выводе; больших посылок, которые указывают закон, по какому всякое видоизменение M влечет за собой видоизменение P; но из них вывод всегда должен будет совершаться согласно простым правилам условного вывода.

Если S есть фигура, M эллипс, P эксцентрическое, то 

указывает тот закон, по которому всякое видоизменение отношения осей влечет за собой видоизменение эксцентриcитета. Но уравнение по своей сущности является условным суждением, из которого вывод делается путем подстановки определенных величин.

134. Theorie der Induction, стр. 17.

135. Если мы выставим все посылки, то они гласят:

Характер процесса вывода является не иным, чем если бы я из