Проблема заключалась в том, что маркиз Лоэнграмм не мог не учитывать в своей подготовке Союза Свободных Планет. Он не станет наблюдать со стороны, как его противники в Империи объединятся с Союзом, и не позволит флоту Союза дождаться того, как гражданская война истощит обе противоборствующие стороны в Империи. Несмотря на то, что раны, понесённые Союзом при Амритсаре, ещё не зажили, и флот не готов к новым кампаниям, молодой имперский главнокомандующий, несомненно, не пустит ничего на самотёк.
Так что же он предпримет?
Ян пытался проанализировать обстоятельства, в которых находится Райнхард. Существовали определённые рамки, в которые он поставлен, и, очевидно, он будет строить планы, учитывая их.
Результаты анализа выглядели следующим образом:
1. Райнхарду понадобятся все силы, чтобы справиться с объединением знати.
2. Поэтому сражение на двух фронтах сразу невозможно.
3. Исходя из пунктов 1 и 2, получаем, что по Союзу нужно ударить с помощью уловки, а не военной силы.
4. Разделить врага и заставить сражаться между собой — лучшее, что можно сделать в такой ситуации.
Когда Райнхард дойдёт до этого пункта, Ян мог догадаться, что последует дальше: он найдёт способ расколоть армию Союза изнутри!
Вот что должен сделать Райнхард. Вот, что он сделает. Ян не мог придумать чего-либо ещё, если бы оказался на месте Райнхарда. Если бы силы Союза разделились и сражались друг с другом, Райнхард был бы свободен воевать с аристократами и не боялся бы нападения с тыла.
«Что же конкретно он сделает в таком случае?..» — дойдя до этой точки в своих рассуждениях, Ян останавливался. Здесь вариантов уже было больше, и он не мог предугадать решения противника.
«А может, я слишком много об этом думаю», — Ян не мог не сомневаться. Он не был настолько уверен в себе, как считали другие.
Как бы то ни было, его работа заключалась не в стремлении к истине или гуманизму. И не в погоне за какими-то вечными ценностями. Это было противостояние. Победа или поражение. Если он окажется на шаг впереди противника, значит, его работа была выполнена хорошо. Но это лишь на словах звучало так просто. На деле же опередить на шаг гения вроде маркиза Лоэнграмма было невероятно трудно.
У Яна был лишь один повод для сожалений.
Во время прошлогодней Битвы при Амритсаре он сделал всё возможное и даже больше, но он не мог сказать того же о предшествующем ему совещании в Центре стратегического планирования. Даже если бы всё обернулось скандалом, может быть, ему стоило попытаться противостоять безответственной агрессивной риторике милитаристов?
«Хотя, разумеется, у меня не было шансов одолеть их», — морщился Ян.
В любом случае, Ян должен был доложить о поступившем из Империи предложении об обмене пленными на Хайнессен, в столицу Союза, названную в честь его отца-основателя. Правительство, скорее всего, согласится с этим предложением. Военнопленные не имели избирательного права, в отличие от вернувшихся солдат. Более двух миллионов голосов плюс голоса их семей никто не захочет упускать. Несомненно, по этому поводу устроят грандиозное празднество.
— Эй, Юлиан, давненько мы не были в столице, но похоже, у нас наконец появилась возможность вернуться на Хайнессен.
Его голос был весел, что показалось Юлиану немного странным. Поездка на Хайнессен будет полна церемоний, приёмов речей — всего того, что Ян так ненавидел.
Но сейчас у Яна появилась причина, по которой ему нужно было попасть на Хайнессен.
III
Обмен военнопленными производился не от лица правительств, а от лица армейского руководства. Оба государства считали лишь себя законными правителями человечества и не признавали существования конкурента. Поэтому установить официальные дипломатические отношения было невозможно.
Если бы такая глупая ожесточённость существовала между двумя отдельными людьми, это было бы лишь поводом для смеха. Но когда подобная ситуация сложилась между народами, люди были готовы принимать это за достоинство.
19 февраля в крепости Изерлон состоялась церемония обмена пленными. Представители вооружённых сил обоих государств обменялись списками и подписали сертификаты.
