В космосе, при абсолютном нуле, можно было не бояться таяния льда. Если изолировать ходовую часть и жилые отсеки, лёд продержится достаточно долго, чтобы они могли сбежать и найти планету, пригодную для жизни и не заселённую людьми. Конструкция корабля также позволяла восстановить его на ходу, используя материалы, полученные с дрейфующих астероидов.
Сверкающий белый корабль из сухого льда назвали в честь Иона Фазекаша, первым придумавшего в детстве мастерить ледяные лодки. Четыреста тысяч человек, мужчин и женщин, погрузившись на корабль, покинули систему Альтаира. Это был первый шаг «Путешествия за 10 тысяч световых лет», как позже назвали историки эту авантюру.
Преследуемые флотом Империи, они совершили посадку на безымянной планете, и там, скрываясь под поверхностью, построили 80 кораблей, на которых совершили прыжок в глубины Галактики. В этом пространстве их поджидали звезды-гиганты, звезды-карлики, пульсары — множество опасностей посылала беглецам изменчивая судьба.
На этом долгом и трудном пути погиб в результате несчастного случая их лидер Але Хайнессен. Нгуэн Ким Хью, его близкий друг, занял его место. К тому времени, как корабли прошли опасную зону, он с возрастом почти потерял зрение, но смог провести их к цели — скоплению звёзд среднего возраста. С тех пор, как они сбежали с Альтаира, прошло более полувека. Новым звёздам давали имена финикийских богов — Баала, Астарты, Мелькарта, Хадада и прочих. Местом высадки стала четвертая планета системы Баалат, названная «Хайнессен» в честь их погибшего предводителя, дабы увековечить его имя.
«Путешествие за 10 тысяч световых лет» завершилось в 218-м году по Имперскому календарю. Но, избавившись от имперского ига, люди отказались и от имперского календаря, и решили восстановить летоисчисление Космической эры. Сами себя они называли наследниками Галактической Федерации и гордились этим. Рудольфа же они считали не кем иным, как трусливым предателем демократии.
Так в 527-м году Космической эры был основан Союз Свободных Планет. Первых граждан Союза насчитывалось всего сто шестьдесят тысяч, так как многие погибли в этом долгом путешествии.
Хотя рано было говорить, что человечество разделилось на две части, горстка основателей Союза Свободных Планет взялась за строительство нового мира с беспримерным усердием и самоотдачей, и их усилия вскоре были вознаграждены. Правительство стимулировало рост населения, и оно стало быстро увеличиваться. Политическая система пришла в порядок, промышленность и сельское хозяйство развивались.
Казалось, что вернулся Золотой век Космической Федерации.
Неудивительно, что в 640-м году Космической эры границы Союза Свободных Планет и Галактической Империи встретились — столкнулись два патруля военных космических кораблей.
В отличие от готового к этому Союза, для Империи это стало как гром с ясного неба — и патруль Союза одержал в том столкновении победу и с триумфом вернулся на родину. Однако, получивший заряд из нейтронной пушки, боевой корабль Империи, прежде чем превратиться в огненный шар, успел послать срочное сообщение на свою базу.
Имперские чиновники, подняв старые записи в компьютерах, нашли сведения о побеге рабов с Альтаира, случившемся более ста лет назад. Те, кого они считали погибшими, оказались живы!
На поиски «укрытия мятежников» снарядили карательную экспедицию большой численности. Но эта экспедиция была полностью разгромлена силами Союза. Причин у поражения имперских войск, численно превосходящих противника, было несколько: солдаты устали от долгого перехода морально и физически, снабжения армии было недостаточно, командиры недооценили боевой дух и военную силу противника, план сражения был слишком примитивен. Всё это привело к тому, что войска Союза, имеющие более компетентных командиров, одержали победу.
Лин Пяо, командующий войсками Союза, был любителем поесть, выпить и погоняться за юбками, и частенько заслуживал презрительные взгляды правителей Союза, следующих древним пуританским принципам, но они не могли не признавать его военного гения.
Его помощник, Йозеф Топпарол, которого прозвали Нытиком, всегда жаловался, если ему приходилось сталкиваться с работой, требующей усилий. Но при этом он был глубоким знатоком теории, и его по праву можно было назвать «живым стратегическим компьютером».
