Потратив минут двадцать на бесплодные раздумья, я остановился у неохватной сосны, сел в мягкий мох, прижался спиной к стволу и вошел в Зазеркалье. Мегалит Койна Супериоров представлял собой конструкцию, похожую на морского ежа: центральная сфера и исходящие из нее вытянутые пирамиды и шпили. Их заостренные концы раскрывались гигантскими вратами, и каждый такой порт ежесекундно поглощал и выплевывал мириады крохотных мошек. Приблизившись, я сам превратился в одну из них. Здесь были люди в человеческом обличье и в виде фантастических существ, чертиков, крылатых эльфов, пестро окрашенных рыбок и птиц, драконов, джиннов и пегасов, индийских и китайских демонов и даже предметов обстановки – мимо меня, дергая ножками, промчался круглый стол. Запросы тех, кто не желал являться лично, тоже были оформлены с причудами, под старинные письма и свитки с вензелями, под глиняные вавилонские таблички или были как молнии, разнообразных оттенков и форм. Интенсивность потоков у сотен врат не вызвала у меня удивления – я знал, что мегалит супериоров один из самых посещаемых. Он притягивал и шутников, и людей серьезных: первые здесь развлекались, обозревая планы преображения человечества и окружающей среды, вторые пытались выудить из груды мусора нетривиальные идеи.
Миновав приемный порт, я отключился от толпы посетителей и вызвал привратника-конструкта. Он явился мне в облике робота, какими их изображали в древних исторических романах: руки и ноги с шарнирами, кубообразный торс и голова с парой фасеточных глаз и намеком на рот.
– Чем могу служить?
– Зз'па вартари эка Принц, – сказал я, движимый внезапным озорством. Но, как оказалось, конструкт понимал нейл'о'ранги.
– Желаете, чтобы я проводил вас к сайту магистра Принца?
– Нет, перенеси, – потребовал я и тут же очутился в уже знакомом зале. Потолок и стены, что будто бы тянулись в бесконечность, но в то же время складывались в звездчатую форму; восемь лучей-коридоров, и в каждом плавно вращается галактика; ряды колонн с влитыми в них человеческими фигурами шестиметровой высоты и кресло, подобное трону, посередине.
Я стал обходить колоннаду, с интересом разглядывая застывшие лица гигантов, их одежды и доспехи. Ничего предосудительного в том не было – я находился в открытой части сайта, с которой мог ознакомиться любой желающий. Кресло посреди антропологической выставки означало приглашение: сядешь, и перед тобой развернутся картины из жизни владельца этой частички Инфонета. Возможно, возникнет его голографический образ, расскажет о своих заслугах, ученых трудах, привычках и склонностях – все, что один человек может поведать другому при первом знакомстве. Пожалуй, будет упомянуто и о собрании картин, и о любви к туризму… Все это меня не занимало. Я искал какой-нибудь намек, ключик к происходящему с Павлом или нечто такое, что позволяло бы приблизиться к секретам Принца. Блуждая вокруг колонн, я вспоминал детали нашей первой встречи и завершившее ее признание: в тот миг Принц более всего интересовался мной. Отчего? Ну, как он пояснил, я – человек, оказавшийся в нужном месте в нужное время. Видно, в этом качестве я свою функцию выполнил, осуществив проверку ловушек… Теперь, надо думать, в нужное время и в нужном месте оказался Павел.
Сделав мысленное усилие, я приподнялся над полом, всматриваясь в темные мрачные глаза ассирийского воина. Сейчас, выйдя из тела Пемалхима, я не испытывал к нему вражды; я разглядывал его боевое убранство, шлем, кольчугу из железных пластин, сандалии, широкий кожаный ремень и меч у бедра, с невольным уважением отмечая, что все воспроизводится с полной достоверностью – Принц, вероятно, копировал надежные источники. Кивнув головой, я развернулся в воздухе и бросил взгляд в другом направлении. Слева и справа от меня открывалась пара лучей-коридоров, в одном мерцала спираль Млечного Пути, в другом тоже светилось нечто знакомое – туманность Андромеды, одна из ближайших к нам галактик. Я знал, что вояжеры ее посещали, но, хотя контакт с доминирующими расами был вполне успешным, там не имелось заселенных людьми миров. Наш собственный звездный остров так огромен… Вряд ли когда-нибудь мы изучим и заселим его до конца.
