Во-вторых, выясняется иерархическая взаимосвязь этих аспектов: именно утверждение новых принципов организации художественного целого играет решающую роль и в происходящих преобразованиях стихотворного языка.
В -третьих, при несомненных преемственных связях всех рассмотренных лирических стихотворений – от Пушкина до Блока, – реализующих личностно-родовой принцип организации поэтического целого, в них существенно изменяется мера завершенности отдельного произведения. Особенно отчетливо эти перемены проявляются у Блока в разнообразных формах подчеркнутой циклизации, перемещающей отдельное произведение на роль составного элемента в более сложной, но однотипной произведению целостности – вплоть до стремления построить все творчество как единое произведение. И что особенно интересно, эта форма расширения границ отдельного произведения часто сочетается со все более концентрированным выявлением целостности в отдельных элементах: словах-символах, символических деталях, обычно выделяемых различными формами ритмической пунктуации в композиции развертывающегося целого.
В этих как будто бы противоположных процессах можно увидеть уже упоминавшееся своеобразное двуединство синкретизма и синтеза, которое вообще, на мой взгляд, играет очень важную роль в существовании и развитии литературного произведения. Развитие это проявляется, с одной стороны, в выделении и обособлении элементов ранее существовавших художественных единств и превращении их в новое целое, а с другой – в стремлении заключить в эти новые формы прежние цельности, переведя их на роль составных элементов.
Преемственная связь и принципиальные различия жанрового и личностно-родового принципов организации художественного целого также укладываются в эту систему отношений. Личностный мир и выделяется как элемент из жанрового целого, и в то же время включает в себя ранее самостоятельные жанры, трансформируя их в свете нового системообразующего принципа.
Социально-историческим фундаментом этих внутриструктурных процессов в литературном организме является диалектика общечеловеческого, социально-исторического и индивидуально-единичного, которую личностно-родовой принцип организации произведения переводит в систему внутренних связей и отношений составляющих его элементов. В разных формах художественной завершенности воссоздаются многоплановые противоречия и меняющийся масштаб личностного содержания: переплетение и взаимопроникновение процессов индивидуализации и автономизации личности и усложнения ее внутренней структуры, многомерности и раздробленности.
Двуединство синкретизма и синтеза проявляется в развитии художественной целостности не только в преемственных связях разных форм организации целого в литературном процессе, но и в социальном функционировании каждого отдельного произведения на разных этапах общественно-исторического развития.
Авторская позиция, образующая и организующая художественное целое, синкретична по отношению к множеству читательских восприятий, это единство многообразия, которое как бы содержит в себе конкретное множество развертывающихся возможностей приобщения к художественному миру и общения в нем. В этой логике читатель – элемент такого синкретичного авторского единства.
Но, обращаясь к реальной читательской индивидуальности, мы часто сталкиваемся с иной логикой: ведь в процессе восприятия созданное художественное произведение и реализованный в нем авторский замысел раскрываются во взаимосвязи со многими другими характеристиками личности реального читателя, которые никак не могли непосредственно учитываться в конкретном авторском замысле. Характерно замечание Пришвина: «Художественное произведение синтетично в отношении автора и безгранично в отношении читателя: сколько читателей, столько в нем оказывается и планов» >25 . И при учете всех факторов конкретного личностного восприятия читательская реализация может быть представлена как синтез, включающий произведение и автора лишь как один из элементов.
Малоплодотворному обособлению этих позиций может противостоять и здесь обнаруживаемое единство, из которого они развертываются: в нем и автор, и читатель – не элементы, а целые, особые, но не абсолютно обособленные. Их связь – это реализуемая искусством связь людей и времен в развивающейся целостности человеческой жизни, в том «абсолютном движении становления» человека и человеческого мира, о котором как о смысле истории писал К. Маркс
