При общей неизученности ритма прозы, пожалуй, наименее исследована в этом смысле проза XVIII века. А между тем теоретики и практики литературы этого периода отнюдь не безразличны к ритмической организации речи. Достаточно вспомнить хотя бы один из параграфов «Риторики» Ломоносова: «В начале и в конце периодов и их членов наблюдают положение ударений над складами последних и первых речений. В начале периода или члена стоящее ударение на первом складу пристойно в вопрошениях и повелеваниях и где представляется печаль, страх или что внезапное; на втором и на третьем складу ударение прилично в предложениях о великолепных, важных, радостных и сильных вещах… В окончании периодов всегда пристойнее поставить ударение на другом или на третьем складу от конца последнего речения, кроме сего чем далее от конца поставлено ударение, тем и непристойнее. На последнем складу стоящее только прилично в вопрошениях и повелеваниях, а в прочих случаях слуху неприятно» >1 . Здесь и в ряде других мест «Риторики», во-первых, определены ритмические единицы прозы, наибольшая – период, его составные части – члены и, наконец, наименьшие ритмические единства – колоны. Во-вторых, Ломоносовым в соответствии с традицией, в первую очередь античной, отмечена особая роль зачинов и окончаний – важных ритмических определителей периодов и членов.
Конечно, все эти характеристики в данном случае подразумевают не только литературно-художественную прозу, но и прозу вообще. Ведь художественная проза в строгом смысле этого слова как самостоятельная эстетически значимая и структурно определенная система художественной речи, отличная, например, от прозы ораторской или прозы научной, в этот период еще не сформировалась.
Для прозаических текстов этого периода наиболее важным является принципиальное разграничение «стилей» и соответствующих им жанров и видов речи. В известном ломоносовском определении трех стилей за высоким были, как известно, закреплены «прозаические речи о важных материях, которыми они от обыкновенной простоты к важному великолепию возвышаются», за средним – «описания дел достопамятных и учений благородных», а за низким – «дружеские письма, описания обыкновенных дел» >2 . Ломоносов дифференцирует эти стили и соответствующие им жанры прежде всего лексически, в зависимости от употребления «славянских», «славянороссийских» и «российских» речений. Возникает вопрос: существует ли наряду с лексической ритмическая дифференциация стилей и видов речи?
Для ответа на этот вопрос сравним основные ритмические характеристики «Похвального слова Петру Великому», статьи «О сохранении и размножении российского народа» и писем Ломоносова – к М. И. Воронцову, И. И. Шувалову и к сестре, М. В. Головиной.
