Литературная Газета, 6429 (№ 36/2013) - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

Эпоха? Я не знал её. Погугли.


* * *

Под деревьями скамья,

вишня сладкая, вот это –

ты сидишь, а это – я,

только позапрошлым летом.

Я теперь и не знаком

с ним. Он медленно из парка

вышел и пошёл, тайком

улыбаясь, через арку,

а потом по мостовой,

пережитое смакуя,

будто прятал за щекой

косточку от поцелуя.


* * *

Просидишь весь день за своим компом,

в мониторе тонешь (какая драма!),

и уже не хочется ни о ком,

да и сам едва ли не голограмма.

То ли выпал снег, то ли это фон

за окном сменили опять на белый.

Но настанет утро, и выйдешь вон,

и продолжишь вновь совершать набеги

на места культуры, еды, питья,

а потом срастёшься с толпой в маршрутке,

где на всё, что мыслится, есть статья,

и любое горе сводимо к шутке.

Просидишь всю ночь, а потом ещё,

а потом уснёшь, и тебе приснится

будто жизнь твоя по щекам течёт.

И её глаза. И её ресницы.

Теги: Александр Костарев , современная поэзия

Всё теплее и тоньше

23 года. Живёт в Краснодаре.


* * *

Всё теплее и тоньше. Любви не бывает больше,

чем ты можешь вместить и, рождая, отдать другому.

Моя музыка - часть инструмента, который ожил,

чтобы кончики пальцев твоих повторять дугою

струн в момент натяжения, таинства букв и звуков,

комбинаций ударов под лаковой гладкой кожей.

В тонком горлышке грифа, почти лебедино-узком,

ты, готовясь быть словом, вибрируя, ждёшь – и, множась,

растекаешься в струны... Так, часть заменяя целым,

появляемся мы; так – теплеем, соприкасаясь.

Я звучу обнажённой нотой, изгибом тела

принимая любовь, возрождая и осязая.

Ведь её не бывает больше, чем мы вмещаем,

а потом отдаём другому. Слова взрослеют,

чтобы то, что возникло и длится, не прекращаясь,

стало тоньше всех чувств, вероятнее и теплее.


Север

А завтра нас вновь проверят на лютый Север:

в зрачках, на ладонях, на линиях влажных губ... –

Уходим отсюда.

Останутся порох, перья, увядшие тропы 

и выдох большого зверя,

пойманного и убитого на бегу.

Верь мне, я никогда тебе не солгу.

Иначе мне тоже некому будет верить.

Тут всё изменяет, меняется и пустеет.

Весна попадает на землю, стремится вверх.

Живёшь не для тех, умираешь – всегда не с теми,

лучи восковые не греют, а целят в темя,

и белым костром выгорает земная твердь.

Весна лишь затем, чтоб острей пережить потерю.

Нас ищут, лишённых места в подобном крае,

охотники, не привыкшие отпускать

ни слабых, ни сильных. Мы злимся и выбираем –

по жестам, повадкам и запаху – тех, кто странен:

нас годы учили выслеживать чужака.

Сильнее других ноет только такая рана,

к которой готовился, но не предвидел – как.

И завтра нас вновь проверят на этот Север,

инстинкты убийцы с холодным и умным лбом,

на нежность и нужность. Весну распускает клевер.

Сердце до выстрела – птица, а после – перья...

Уходим.

Пусть это случается не с тобой.

Теги: Таинство , современная поэзия

Сонеты

Родился в 1989 г. в Москве. Окончил МИСиС. Работает экономистом. В 2012 и 2013 гг. был номинирован на премию "Поэт года".


Архитектор

Единственной судьбе предпочитая сотню,

Из безответности  украденных имён

Построив улицы, я создал подворотню.

Теперь, когда во тьме мой голос превращён

В пустыню призраков, мне страшно возвратиться

К себе, иначе как нося чужие лица.

Привычным к пустоте безлюдных мостовых

Нетрудно видеть, как меняются местами

Твоё присутствие с моим, и между нами

Толпятся здания, сплотившие живых.

Возможно, в поисках безделиц дорогих,

Меня твой враг убьёт, но с дальними дождями

Ты завершишь мой путь, в слепой оконной раме

Оставив образ мой  в безличии других.


Расставание

В кольце дождливых дней, свернувшихся в спираль,

Найдя опору снам, блуждать союзом или

Вдоль перекрёстка чувств и скомканных фамилий

Знакомых и друзей я не смогу, а жаль.

Я мог бы подарить изысканную шаль

Тебе взамен цветов, о коих мы забыли...

(В том лишь моя вина!) из двухнедельной пыли

Они растут уже незримо как печаль.

Простуда порвала запутанные сети

Моей земной любви, в своём безликом свете

Мечты сжигают ночь, сгоняя сквозняки.

За стенами дождя я вижу только стены...

Ряд фотографий, в них мы сжаты тьмой в тиски

Случайных двойников, как призраков измены.


стр.

Похожие книги