Восприятие действительности – вопрос субъективный. Как относиться к родной, но разрушаемой стране? Бороться или покориться судьбе? Творчество Андрея Дроздова, как и творчество многих других талантливых мастеров «Союза русских художников» А. Алёхина, Н. Зайцева, Д. Петрова, М. Фаюстова, Ю. Ткачёва, Д. Шмарина, далеко от ораторских лозунгов. Порой оно неоднозначно отвечает на вопросы времени, но говорит о правде жизни. О том всеобщем, что поддерживает быт народа и страны в устойчивом сохранении корневых духовных ценностей.
В книге отзывов среди многочисленных записей обращает на себя внимание одна. Она самая короткая и одновременно самая пронзительная. «Долго всматривалась в глаза матери в «Блокадной пасхе». Плакала. Спасибо Вам за всё» и подпись – «Старушка»...
Анфиса ИСТОМИНА,искусствовед
Минералка для монтировщика
В истории российского театрального искусства не было второго такого человека, как Мамед Агаев, - это вам подтвердят в Бахрушинском музее, где о людях театра знают практически всё. Когда ему присуждали звание заслуженного работника культуры РФ, наградная комиссия дважды изучала этапы его трудовой биографии: монтировщик, реквизитор, стажёр, администратор, главный администратор, помощник директора, заместитель директора, директор-распорядитель и, наконец, директор Театра сатиры.
– Мамед Гусейнович, получается, что вы прошли все ступеньки театральной карьеры, дослужились от рядового до генерала?
– Да, поэтому меня обмануть очень тяжело. Если что-то не работает, я знаю, что и как, и сам могу проверить.
– А с Ширвиндтом не конфликтуете? Худрук и директор – это как две хозяйки у одной плиты[?]
– Мы очень дружно работаем. Я с великим Плучеком пятнадцать лет проработал, прошёл его школу. После него пришёл Александр Анатольевич. Он художественный руководитель, но многие творческие вопросы мы решаем вместе. Трудности бывают, когда выпускаешь спектакль, потому что всегда чего-то не хватает, что-то режиссёру не нравится, что-то худруку не нравится. А вообще-то больших проблем нет. Я горжусь тем, что наш театр сейчас в Москве самый высокооплачиваемый, – это я могу официально сказать.
– Вы имеете в виду артистов?
– Всех – и уборщиц, и вахтёров. Меньше 30 тысяч рублей, не считая премий, у нас зарплат нет. Артисты получают официально от ста до пятисот тысяч.
– Откуда такие деньжищи? Богатенькие спонсоры?
– Я вам официально заявляю: у нас никогда не было спонсоров, мы ни перед кем никогда не унижались. Мы сами зарабатываем: у нас спектакли стоят от 30 до 50 тысяч долларов, и мы каждый день играем, без выходных. И, тьфу-тьфу-тьфу, полные залы. Поэтому у нас созданы все условия для коллектива. Для меня как директора нет различия, кто передо мной – уборщица, монтировщик или народный артист.
– По национальности вы азербайджанец, бываете на своей исторической родине?
– Я часто езжу в Баку, вижу, как он меняется, и горжусь этим. Мне кажется, сегодня это самый красивый город в мире. Его можно сейчас сравнивать только с Парижем. Все театры отремонтированы. Ни в одной республике нет такого, чтобы артисты получали пожизненно по три тысячи долларов в месяц – президентский грант. Президент Азербайджана, сын Гейдара Алиева, продолжает дело отца. Он очень умный, образованный человек. Сейчас на него льют столько грязи, что мне, азербайджанцу, живущему в России уже 34 года, читать это враньё, честно говоря, неприятно. Недостатки можно найти везде, хорошее надо рассказывать людям.
– А Театр сатиры гастролировал в Баку?
– Постоянно ездим. А как там принимают российские театры – это просто удивительно. Все наши артисты мечтают о таких гастролях, даже рабочие спрашивают: "Когда в Баку поедем?" Я вам расскажу одну историю. Мы приехали на гастроли в Баку, гостиница закрылась для всех, обслуживала только нас, рестораны работали бесплатно и круглосуточно. Вечером мы с Михаилом Михайловичем Державиным поехали в город, а Александр Анатольевич Ширвиндт остался в номере. Мы поужинали и где-то около трёх часов ночи вернулись в гостиницу. Приезжаем, а навстречу идёт официант и несёт на подносе минеральную воду. Мы подумали, Александру Анатольевичу захотелось попить. Я спрашиваю официанта: «Кому ты несёшь эту воду?». Он говорит: «Господин Ермолаев захотел попить». В три часа ночи монтировщик сцены попросил принести ему минеральную воду в номер – разве такое можно забыть? Любого нашего артиста спросите, куда бы он хотел поехать на гастроли, все хором скажут – в Баку. Не в Америку, не в Германию, не в Израиль – в Азербайджан.
