Сейчас принято наше советское прошлое вымазывать одной черной краской. Но ведь не только Карпухин, но и вышестоящие партийные товарищи, взяли на себя ответственность и помогли старому писателю – белогвардейцу и «врагу народа». Всегда были люди, которые понимали, что независимо от воззрений мы - один народ.
Олег Карпухин смог даже организовать Раевскому выезд в Чехословакию на поиски оставленных там в 1945 году рукописей, которые он спрятал у доверенных людей. Поначалу Карпухин обратился в Союз писателей СССР. Те, с изумлением, спросили: «А, разве, он жив?». И, как водится у чиновников, в помощи отказали. Но Карпухин не унимался. В конце концов, ему удалось отправить за границу Раевского через казахское общество дружбы. Удалось договориться, чтобы писателя сопровождала съемочная группа казахского телевидения. Материалы съемок послужили режиссеру Александру Головинскому основой для фильма о Раевском. Карпухин в пику чинушам назвал его «Письма живого человека». Фильм в 1988 году был показан по центральному телевидению. Раевскому он понравился.
В 1987 году Карпухин из аппарата ЦК КПСС перешел заместителем академика Дмитрия Лихачева в Советский фонд культуры, вскоре при фонде было организовано Пушкинское общество и Николай Раевский стал его почетным членом. Причудливы пути твои, Господи!
К сожалению, поездка 1987 года в Прагу успехом не увенчалась. Через год Раевский умер, а еще через два года Карпухин обнаружил часть его рукописей в архиве Октябрьской революции в Москве.
Через несколько лет студенты Карлова университета нашли чемодан с рукописями Раевского на чердаке старого дома и передали своему профессору Владимиру Ивановичу Крестовскому, а тот, после долгих размышлений, подарил его Карпухину. В этом чемодане оказались спрятанные в годы войны дневники 30-х годов, где Раевский, не скрывая, писал, что свержение большевистского правления в СССР, он связывает с гитлеровским режимом. Попади дневники в руки чекистов сразу после войны, над приговором автору можно было не гадать.
Пушкинист любитель
Раевского арестовали в Праге в мае 1945 года, сразу после победы. Он был ярый враг советской власти, преподавал артиллерийскую науку на унтер-офицерских курсах, был активный член Российского Общевойскового союза (РОВС), многие деятели которого были уничтожены НКВД.
Над Раевским неминуемо нависла смертная казнь. Грозила статья 58.4б – связь с мировой контрреволюцией. Но судьба оказалась милостива. Допрашивал его смершевец, как оказалось, большой любитель Пушкина. Многочасовые допросы проходили, в большей степени, в задушевных беседах о светоче русской литературы. Благодаря заступничеству следователя, Раевскому дали пять лет исправительно-трудовых лагерей и три года поражения в правах и отправили в Красноярский край. Обычный, кстати, поступок в то время. Просто об этом нельзя было говорить.
Не знали мы и того, что во время пражского восстания власовцы повернули оружие против фашистов. Об этом Карпухину рассказывал Раевский. Подобное еще раз свидетельствует, что красное и белое перемешено в каждом человеке, а в русском тем более.
В то время как Раевский отбывал ссылку в Минусинске, мой дядя летчик, офицер Виктор Еременко находился после фашистского плена в концлагере в Воркуте. Вернулся он из лагеря с фамилией Еременков. Все думали, что это паспортистка ошиблась, прибавила к окончанию «в». Но дядя, незадолго до смерти, объяснил, что изменить фамилию на русский манер ему посоветовал и переделал советский следователь, тоже смершевец, еще в Германии, чтобы не причисляли к украинцам-бендеровцам. Не уверен, что это помогло дяде в советском плену, но поступок чекиста налицо. В шестидесятых годах дяде вернули все награды, которые он успел заслужить до немецкого плена. Родовую фамилию возвращать не стал, слишком много бюрократии.
Раевскому тоже довелось оказаться в фашистской тюрьме. После взятия немцами Праги его арестовало гестапо. Надо сказать, что Раевский с надеждой смотрел на победоносное шествии гитлеровцев по Европе. Закоренелый враг большевиков, он надеялся на падение советского режима. Через два месяца его выпустили, но запретили покидать Прагу.
