Сказать-то он сказал, но на этом весь протест, вся борьба за свою правоту и независимость и закончилась, и всем «вооружённым людям» романа остаётся, похоже, лишь одно: исполнять свой долг, стиснув зубы и не жалея себя. «Не до ордена, была бы Родина…»
Драма и трагедия истового исполнения долга была основой и нервом «Верного Руслана»… Они – в сплетённости Службы с жизнью того, кто её несёт, будь он человек или пёс; драма – в неотрывности судьбы слуги Порядка от рока тех, кто в неволе. Жертва и палач связаны одной и кровавой верёвочкой, и повесть «Верный Руслан» с полным правом могла бы называться «Бедный Руслан»!..
Нам и впрямь жаль его, когда он глупо и обречённо гибнет, всё неся свою Службу, истово продолжая её, хоть и пали столбы зоны, и уехал хозяин, и новые времена, порядки и нравы идут по земле рядом с Русланом… Разрыв между изначальной, природной данностью сильного, умного, храброго пса и грязной, стыдной Службой, низким долгом – вот что светит нам в лицо со страниц повести, светит ярким, слепящим светом!
Жёсткая, крепкая, подлинно владимовская лепка прозы, знакомая и памятная нам и по «Большой руде», и по «Трём минутам молчания», вновь подтвердила себя, снова столкнула нас с той авторской манерой и тем способом общения с читателем, когда всё поведанное удивительно достоверно – и правит, и царит, и ведёт куда хочет, и вершит свой суд… Над временем, над тяжкими – тяжелее некуда! – событиями, над верным и бедным Русланом.
Мольба и тоска по свободе, по открытому, неизнасилованному самопроявлению, будь то люди или собаки, очень сильны во всей владимовской прозе, они вопиют и кровоточат в ней, поскольку не в силах… самореализоваться.
Здесь жертвенник Георгия Владимова, здесь горит чистое, высокое пламя его прозы, ни разу не поколебленное ни авторским малодушием, осмотрительным шагом в сторону, ни пресловутыми ветрами «судьбоносных перемен»… Это пламя горит и светит нам со всех владимовских страниц.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,3 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
Литература
Чем сердце успокоится
ХИРУРГИЯ
Лев ПИРОГОВ
Людмила Улицкая. Зелёный шатёр : Роман. – М.: Эксмо, 2011. – 592 с. – 200 000 экз.
Новый роман Людмилы Улицкой называется «Зелёный шатёр». Женщины в нашей редакции уже стоят за ним в очереди. Всё-таки книжки сегодня покупать дорого. Лучше потерпеть, если есть возможность не покупать.
Я среди них оказался первой счастливицей.
И подумалось вот о чём: по данным социологических исследований, примерно 80 процентов сегодняшних читателей печатного слова составляют женщины. (За исключением разве что спортивных газет.) Отдаём ли мы себе в этом отчёт, когда пишем «критику»? Тяжко задумался.
Хорошая ли книжка? Книжка хорошая. Получше «Штайна», похуже «Медеи» – примерно с «Казус Кукоцкого».
Начинается со смерти Сталина, заканчивается на подступах к Горбачёву. Коротенькая, всего-то с человеческую жизнь, эпоха расцвета и стремительного угасания советской цивилизации. Трое мальчиков «интеллигентных занятий» подружились в начале пятидесятых. Один из них потом много подличал (не со зла, а по ходу жизни), эмигрировал и умер, другой погиб, третий эмигрировал, но не умер. Первого автор сопровождает на протяжении всего романа, о последнем вспоминает эпизодически, средний пропадает из виду вначале, чтоб «своею кровью склеить» в конце.
Сюжет не развивается поступательно; книга разделена на главки (многие из которых представляют собою отдельные вставные истории, связанные с основным повествованием косвенными персонажами); задача каждой главки – сменить угол зрения, показать героев чуточку с другой стороны. Но только чуточку.
Полного объёма эпохи нет. Мальчики «неинтеллигентных занятий» писательнице неинтересны, одного из них она сразу же убивает, про другого честно говорит «ну его». Выразительница худших черт русского народа девочка-девушка-женщина Полушка (забредшая сюда из «Казуса Кукоцкого» дворницкая дочь Тома) изображена фоном (правда, в отличие от Томы получает авторское прощение – уже прогресс). Разнообразные кагэбэшники, ломающие судьбы героев, тоже непонятно что себе думают. Просто безличные проводники зла.
