«Тупое, рабское, слепое подражанье…» презренно, это точно. Если что-то и берется с чужой почвы, то оно должно по пути на свою творчески переосмысливаться. Бойко, хлестко, энциклопедично пишет уважаемый автор. Много красочных метафор, сравнений, читать статьи интересно (особенно недавнюю про Кремлевские звезды, говорю без тени иронии). Однако если проанализировать ключевые художественные образы (особенно недавнюю книгу про Сталина) и отложить в сторону литературную часть, то что останется в сухом остатке в плане идеологии? Останется национал-коммунизм, давайте называть вещи своими именами. Кто хочет – может становиться под эти «красносотенные» знамена, нам же с автором не по пути. Что же касается иноязычных заимствований, то тут можно вспомнить нормандское (французское) завоевание Англии 11 века, когда по прошествии времени тот же английский (который мы сейчас клянем за то, что он все заполонил) включил в себя тысячи французских слов из языка завоевателей. Наша же страна, увы, потерпела поражение в холодной войне. Поэтому внедрению исподволь языка победившей англо-саксонской стороны в общем-то удивляться не приходится. Печальный факт…
03.03.2011 11:14:09 - Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:
Знаю, что иностранные слова осточертели огромному числу русских людей, а молодых граждан - обедняют и они об этом стали догадываться.
02.03.2011 18:38:57 - Антон Михайлович Малков пишет:
Язык мой - враг мой
«Если бы президентом был я», то я на законодательном уровне запретил бы по крайней мере в письменной речи и прежде всего СМИ использовать иноязычные слова-дублеры, имеющие давние русские аналоги. Работой по сему языковому анализу можно было бы догрузить лингвистов из центров противодействия экстремизму и т.п. комиссий. А то ведь даже в любимую лгз пробираются «агенты влияния»! Вот недавно под рубрикой «фотоглас» было написано о придворном кремлевском фотографе, снимающем первых лиц, что «…он уже более 10 лет находится в кремлевском пуле…» (имеется, видимо, в виду «в штате кремлевских фотографов», от английского слова «pool» - в данном случае «группа, круг»). Лучше бы уж написали, что он уже 10 лет находится в кремлевском пУпе. Было бы и смешнее, и метче, и по-русски…
02.03.2011 10:04:09 - Николай Алексеевич Барболин пишет:
Меня, как и большинство людей моего поколения тошнит от брендов- трендов, а словечко "вау", просто выводит из себя, как признак крайней степени дебильности! Однако для наших младших соотечественников, увы, - это все признаки "продвинутости" и вряд ли сегодня мы сможем серьезно повлиять на ситуацию.
02.03.2011 01:14:20 - Gennadi Petrovich Logunov пишет:
надо это понимать
Уважаемый автор! Благодарность Вам за толковую статью. Хотелось чтобы всё сказанное не оставалось криком вопиющего в пустыне. Само собой разумеется, пока временщики будут занимать те места в государстве, что занимали Петр Великий, Потёмкин, Румянцев и Суворов, и которые смотрят на Россию лишь как на кормушку для себя, ничего не изменится.
«Я прежде всего – человек театра»
Литература
«Я прежде всего – человек театра»
МЕМОРИЯ
Неизвестное интервью Михаила Рощина
В подмосковном Переделкине, где Михаил Рощин в последние годы жил безвыездно, его знали и любили буквально все. И не только как прозаика и драматурга, но и как доброжелательного демократичного человека, всегда открытого для общения. И каждый, от обслуги Дома творчества, где Рощин прежде обитал подолгу, до известного писателя, узнав, куда я направляюсь, произносил одну и ту же фразу: «Как Михаил Михайлович себя чувствует? Поклон ему!»
Калитка рощинской дачи на улице Тренёва была гостеприимно открыта. Вечер выдался тёплый, и хозяин в своём неизменном кресле встречал меня на крыльце. На лице Михаила Михайловича лежала тень недавно пережитого горя. Всего три месяца назад он похоронил жену Татьяну, которая была для него настоящим ангелом-хранителем долгие двадцать лет. Но, несмотря на скорбь от свежей потери, драматург был оживлён и, видимо, рад предстоящему общению. Мы прошли в дом, где на столе нас дожидались сыр, фрукты, свежая выпечка и вино. Зина, помогающая писателю по хозяйству, поставила в вазу принесённые мною цветы, и наша беседа началась.
