Листья вашего дерева... - страница 3

Цех был не приспособлен для изготовления памятников. Но комсомольцев ведь не зря иногда называют «орлиным племенем»: высмотрели, вызнали, что недалеко от расположения части находится архитектурная мастерская. Помчались туда. Им разрешили взять осколки мрамора; оказывается, из мраморной крошки можно изготавливать плиты и блоки. Никаких особых приспособлений у военных строителей не было. Вручную, тяжелым молотом, разбивали осколки мрамора, затем дроблёнку просеивали сквозь металлические сетки. А когда стали формировать блоки, выяснилось, что для их шлифовки не подходит имеющийся в части шлифовальный станок. Вот тогда-то Мелех и попросил перевести его на шлифовку вручную. «Это же адский труд, — сказал кто-то из командиров. — Он применяется лишь в исключительных случаях». «Сооружение памятника погибшим и есть исключительный случай», — ответил Мелех.

Целыми днями он стоял в воде, сдерживая напор вибрации, осыпаемый мириадами солнечных капель.

— Тяжело? — спросил его кто-то из товарищей.

— А им было легко?! — ответил он.

Тот, первый, памятник-обелиск получился высотой всего в три с половиной метра, да и его пришлось переделывать: никак не помещался в кузове полуторки. Нелегко давался опыт.

Все в части знают, что Валерий Мелех — человек сдержанный, серьезный, нетороплив в движениях, несловоохотлив. Особенно сдержан на похвалу. И вдруг однажды сказал командиру:

— Есть у меня один друг, Анатолий. В строительном управлении работает. Мы с ним вместе со дня призыва. Парень надежный из надежных.

…«Со дня призыва».

Анатолий приехал в часть — худенький, быстрый, живой и жутко дисциплинированный. Его направили на курсы младших командиров. Вскоре вернулся в часть старшим сержантом.

Вместе с другом Валерий копал яму под фундамент второго памятника — в селе Бузланово Красногорского района.

Декабрь. Холод. Земля промерзшая.

— И тридцати домов, наверное, не наберется в деревне, а погибло шестьдесят человек! — сказал тогда Анатолий. Валерий так же молча продолжал долбить землю. Но почему-то вспомнилось ему, что отец, воевавший в сорок первом под Москвой, прошедший всю войну, казалось бы, закаленный человек, когда смотрел по телевизору кинофильм «Огненная дуга», вдруг потерял сознание.

Отец… Подполковник запаса. Мальчишкой Валерий любил сидеть у него на коленях, слушать рассказы о войне. На всю жизнь запомнил его слова: «То, что сделал наш народ в Отечественную, никогда не забудется. Как Бородино!»

Может, именно слова отца побудили Валерия взяться за создание проектов следующих памятников, участвовать в их изготовлении и установке, а впоследствии стать руководителем всех производственных работ по сооружению обелисков. А может, те звенящие ребячьи голоса, усиленные динамиками, что разносили над тысячной толпой, собравшейся в Хворостинине на открытие памятника, слова знаменитого «Реквиема»: «Вспомним всех поименно, горем вспомним своим… Это нужно — не мёртвым! Это надо — живым!»

«Не получилось всех поименно, — вздохнул тогда про себя Валерий. — Сколько пока ещё — безымянные…»

Возвращаясь в контору, Валерий ещё с улицы услыхал: звонит телефон. Вбежал в кабинет, схватил с аппарата трубку.

— Ну, так что — отложим поездку? — спросил командир части. — Время позволяет.

— «Время позволяет», — повторил Валерий его слова. — Подождем. Неделю — не больше. Работы предстоит много.

— Уже готов план? — уточнил подполковник.

— Пока — не очень конкретно, — сдержанно ответил Мелех.

Командир знал, что Валерий давно задумывает сооружение целого мемориального комплекса. Пытается привлечь самодеятельных архитекторов. Идею его поддержало районное партийное руководство.

Валерий думает об этом постоянно: и дома, и на работе. И когда разговаривает с мастером, дает задания военным строителям. И когда едет домой, к своим «двум девчонкам» — жене и дочери Оксане. В его памяти всегда живет худая, морщинистая, в черном платке старушка из села Хворостинино. В тот торжественный день, тихими шагами приблизившись к командиру, она спросила:

— Родимый, кому спасибо-то сказать? Кто вспомнил о заступниках наших?… И моих двое сынов тут лежат…