Существуют и синодики известных картин мастеров, местонахождение которых неизвестно. Среди них можно видеть имена Тициана, Дюрера, Греко, Веласкеса… Может быть, они погибли в огне, может быть, уничтожены вандалами, которых немало во всех веках и народах. Кое-что, может быть, еще скрывается на каких-то чердаках. Ведь постоянно находятся новые шедевры Вермера, Гольбейна, Рубенса и других лучших мастеров. Под великими именами часто скрываются неузнанные таланты, и, наоборот, великие произведения остаются неузнанными… "Это для будущего" (Софокл).
Публикуется впервые
Одна из наиболее тягостных для нас сказок была о нашем богатстве. Неизвестно, откуда и где зародилась эта выдумка, но хлопот она доставляла много. Постоянно слышались всевозможные просьбы, совершенно неудовлетворимые. Кто-то хотел основать школы; кто-то основывал детский театр; кому-то нужен был печатный станок; кто-то желал построить дом культуры; кто-то желал приобрести именье; кому-то нужно было докончить образование… Бесконечный список человеческих желаний и нужд. Сердце болело, отказывая бедным, но что могли значить наши копейки в этом бесконечном потоке слез и самых благородных намерений. Когда могли, давали, но это была маленькая капля в океане потребностей. В то же время кто-то создавал легенды о нашей роскоши. Это у нас-то роскошь! — против нее мы столько писали. "Роскошь должна оставить вас".
На чем же можно было сделать дальнейшие сокращения? На культурных работах? На книгах? На прекращении переписки? Но не в обычае было не отвечать на письма. Издавна полагалось, что отвечать нужно немедленно — ведь люди ждут за морями, за долами. Каждый день промедления приносит кому-то тоску ожидания. В праве ли мы порождать это горькое чувство? С расстояниями люди не считаются. Предполагают, что каждый вопрос дойдет немедля. Нельзя заставлять ждать — это будет кража чужого времени и мысли. А что может быть невознаградимее?
Но как же помочь всему, кому помощь необходима?! Всегда получится большая или меньшая случайность. При этом люди не ценят косвенную помощь. Многие скажут: "К чему долгие советы, когда проще сделать денежный перевод?" Ну а если его сделать не из чего? Это даже не допускается. Из "достоверных" источников знают о миллионах… Нужды нет, что доказать их наличность нельзя. Сказка о богатстве — самая жестокая, самая легкопроизносимая, самая безответственная. К этому же добавится легенда о "добром человеке" и в итоге — поток просьб и требований, а затем град разочарований. Скажете: "богатства нет и никогда к нему не стремились". Никто не поверит, ибо вера в миф — самая крепкая вера. Человек верит не в действительность, но во что ему хочется поверить. Сказка о богатстве — самая жестокая.
Публикуется впервые
Анатоль Франс рассказывает:
"Можно было бы дать тому бесчисленные примеры. Я приведу только один. Лет пятнадцать тому назад на экзамене на вольноопределяющегося военные экзаменаторы назначили для диктанта кандидатам неподписанный отрывок, который, будучи приведен во многих газетах, усердно осмеивался в них и вызвал большую веселось у начитанных читателей. "Где, — спрашивали они, — эти военные откопали столь смешные фразы?" Между тем они были взяты из очень хорошей книги. Это был Мишле, и Мишле лучшей поры.
Забавник, смеявшийся больше других, был большим ревнителем Мишле. Эта страница прекрасна, но чтобы вызывать всеобщее восхищение, она должна быть подписанной. Точно так же обстоит со всякой страницей, написанной рукою смертного. И наоборот, громкое имя вызывает слепые похвалы. Виктор Кузэн открывал в Паскале тонкости, которые потом были признаны ошибками переписчика. Он, например, восторгался "запрокинутыми безднами", происходящими исключительно от ошибочного чтения. Трудно представить себе г. Виктора Кузэна, восторгающегося "запрокинутыми безднами" у кого-либо из своих современников. Рапсодии некоего Врэна Люкаса были благосклонно приняты академией наук под именами Паскаля и Декарта. Оссиан казался равным Гомеру, когда его считали древним. Его презирают с тех пор, как знают, что это — Мак-Фирсон".
