– Привет Москве, – кричат они мне и машут руками.
Между деревнями несколько километров, и я понимаю, почему Лоуренс Даррелл сравнил сплетню с лесным пожаром: пожалуй, он даже ошибся, сплетня распространяется быстрей.
На этот раз вопросов нам больше не задают. Однако я замечаю, что сельчане меня пристально разглядывают и обсуждают. Я прошу Дмитрия перевести их разговор, но он медлит, наконец, под моим напором переводит:
– Они говорят, что ваша голубая шляпа … м-м-м – не совсем… м-м-м… они говорят, что этот цвет больше подходит к молодой девушке. – бедняга, окончательно смутившись, обрывает себя на полуслове.
Я достаю с заднего сиденья соломенную сумку точно такого же цвета, как шляпа, и высовываюсь с ней из окна:
– У меня же сумка голубая.
Логика такого довода в защиту моей шляпы для меня самой не очень понятна, но мужиков она мгновенно убеждает. Они одобрительно «цокают» (об этом многозначном «ц-ц-ц!» я еще расскажу) и добродушно кивают.
В третьей деревне я уже не удивляюсь, что про меня все известно:
– Какая погода в Москве? – спрашивают меня на этот раз. И опять что-то принимаются обсуждать. Потом следует какой-то вопрос, который Дмитрий опять не хочет переводить. Но все-таки уступает моим настояниям:
– Вон тот старик, слева, он спрашивает: а что, в Москве женщины тоже носят майки с таким большим вырезом?
Я улыбаюсь с максимальной приветливостью, поднимаю руки к небу:
– Так жара же. А в Москве сейчас холодно, ходят в теплых куртках.
И опять-таки сама я плохо понимаю связь между погодой и модным вырезом на майке, но мое объяснение снова кажется им вполне убедительным. Все дружно кивают, «цокают» и шлют мне приветы.
– Они не хотели вас обидеть, – Дмитрий считает нужным оправдаться за соотечественников. – Просто они любят посудачить, посплетничать. Но это все без зла.
Профессор Спиру отмечает еще одну черту киприотского характера:
– Они любят немного прихвастнуть. Могут что-то преувеличить. И иногда даже присочинить. Для этого может пригодиться любой повод: дети, машина, полезное знакомство.
…У магазина несколько мужчин ведут неторопливую беседу.
– У меня внук родился, – говорит один.
– А у меня их уже двое.
– А у меня четверо: двое от дочери, двое от сына.
– А у меня все четверо мальчики! – с большой гордостью заканчивает беседу один из мужчин.
И, конечно, серьезный повод для «понта» – автомобиль. Здесь он есть в каждом доме, и часто не один, а по количеству взрослых членов семьи. Чем более престижна марка машины, тем охотнее владелец выставит ее на улице, перед гаражом, на зависть соседям.
Похвастать можно и гостями.
В дом к крестьянину Михаэлису мы заехали случайно: направлялись к его соседу, а того не оказалось дома. Михаэлис предложил зайти к нему. Мы немного посидели за чаем, обменялись двумя-тремя репликами – о погоде, о жаре, о дожде, который никак не прольется, и уехали. А через неделю человек, которого мы тогда не застали, приехал в город. И вот что он рассказал.
Оказывается, когда мы уехали, Михаэлис подробно делился с соседями впечатлениями о том, как к нему специально из Москвы приезжали гости. Брали у него интервью, интересовались его жизнью. Будут о нем писать. Он только не понял, что писать – то ли статью, то ли целую книгу.