Островский до сих пор не хотел знакомиться ни с кем из соседей, боясь, что если он начнет ездить с визитами, кто-нибудь может нагрянуть и к нему. Не дай бог, Илария не сможет в этот момент себя контролировать, тогда люди поймут, что она — безумна. Эта женщина, как вериги, висела у него на ногах, но он не хотел рвать эти путы. Глядя на нее, все такую же яркую, красивую, с густыми рыжими волосами, которые она распускала по плечам, решив, что так выглядит моложе, он не мог поверить, что ей уже тридцать семь лет. И в его голове не укладывалось, что уже больше десяти лет он привязан к ней мучительным болезненным чувством, которому не находил названия…
Лаврентий решил, что нужно снять Иларии квартиру в уездном городе, чтобы не напугать невесту и ее родственников, а после свадьбы будет видно. Деньги за девушкой дают колоссальные. Свободное от долгов Афанасьево стоит двенадцать тысяч рублей. Только на приданое можно прикупить пару поместий побольше, восстановить это, и еще куча денег останется. Все, что проиграл отец, не тянет даже на пятую часть того, что дают за княжной Черкасской. Нужно срочно начать действовать и ехать представляться барону Тальзиту — он, скорее всего, дружен с соседями, значит, может представить Лаврентия. Повернув домой, молодой человек начал готовиться к самому тяжелому: разговору с теткой.
Яркое солнце приятно грело плечи Иларии, но она, помня, что всегда должна быть красивой для своего мальчика, тщательно закрывала руки и лицо, оберегая нежную бело-розовую кожу. Женщина на рассвете накопала на лугу ромашек и васильков и теперь рассаживала их на небольших прямоугольных клумбах в конце сада. Ее сердце пело — ведь «малыш» был полностью в ее власти. За последние три года она видела, как время от времени он пытается уйти от игры, но снова и снова возвращается к ней, играя и любя Иларию со всей страстью молодого, сильного мужчины. Посадив последний цветок, женщина поднялась с колен и отряхнула руки в тонких сафьяновых перчатках.
— Как хорошо, что мы переехали в это имение, здесь гораздо лучше, чем в промозглой Курляндии, здесь такой теплый климат и такая прекрасная, плодородная земля, — обратилась она к Анфисе, отдавая служанке садовый инструмент. — Я устрою здесь замечательный сад, и у меня будет множество клумб, только жаль, что пока приходится сажать полевые цветы, пора начинать устраивать клумбы с благородными цветами.
Она услышала стук копыт — это ее «малыш» возвращался с прогулки. Илария радостно встрепенулась и пошла ему навстречу. Она так давно обожала смуглого высокого мужчину, что уже не вспоминала, что мужчин было двое — в ее изломанном сознании Валерьян и Лаврентий слились в один образ обожаемого малыша. И сейчас, при виде высокой фигуры, темных волос и черных глаз у женщины быстрее забилось сердце, и она счастливо улыбнулась.
— Мой дорогой, смотри как красиво, одна клумба — из ромашек и одна — из васильков, но в нашем саду не хватает благородных цветов, — сказала она, взяла любовника под руку и повела к дому, — что ты думаешь о наших цветах?
— Дорогая, в этом вопросе все должно быть так, как хочешь ты, выбирай сама, — миролюбиво заявил Лаврентий. Он заглянул в глаза любовницы, пытаясь определить, можно ли с ней говорить о серьезных вещах, или она опять погрузилась в горячечный туман игры. — Послушай, нам нужно очень серьезно поговорить.
— Хорошо, дорогой, только ты дай мне свой альбом, я хочу выбрать цветы для нашего сада, — предложила женщина, прижалась к Лаврентию и засмеялась, — пора нам переходить на садовые цветы.
— Ты, как всегда, права. Пойдем, я дам тебе альбом и расскажу, какой у меня план, — пообещал Лаврентий и увлек женщину в дом, радуясь, что Илария сама подсказала ему, как можно убедить ее в правильности своих поступков.
