Революционеры выглядели подавленными.
— Ну что, товарищи, за дело? — спросил Муравейчек.
— Угу… — уныло отозвались подпольщики.
— В таком случае, прошу в мою машину — и вперед, на похищение!
— На похищение?! — удивился Константин. — А как же костюмы зайцев?
— Это все теория. А на практике мы просто возьмем и похитим нашего товарища!
Ехать в машине было куда комфортней, чем на велосипедах. Автомобиль мчался по ночным улицам, распугивая Деревянных Зверей. Пару раз друзьям показалось, что в тени домов крадутся длиннохвостые силуэты, весьма напоминавшие крыс, но приглядеться не удавалось — машина Похитителя быстро проносилась мимо.
— Когда революция победит, мы установим комендантский час — с двух дня до девяти утра, — заявил Константин. — В это время преступникам будет запрещено выходить из дома и улицы полностью очистятся от преступности.
— Здорово! — одобрила Берта. — Все преступления будут совершаться исключительно по домам! Очень удобно!
Кот пригляделся к дороге.
— Товарищ Муравейчек, а разве полиция не в другой стороне?
— Мы едем не в полицию, — ответил Похититель. — Сначала заедем в мэрию. У меня там есть один приятель — как раз по вечерам работает, — он отвлечет на себя полицейских, и тогда у нас вообще все гладко пройдет.
— А… — успокоился Константин. — Классно.
Но Берту ответ Муравейчека насторожил. Что-то здесь было не так, но что именно — она не понимала, поэтому бить тревогу не стала. Может, у нее просто нервишки пошаливают…
Несмотря на поздний час, в мэрии все еще оставался народ. Это были те звери, которым не удалось родиться «жаворонками» — будучи «совами» они заявлялись на работу не раньше полудня, часов до трех досыпали на столе и покидали рабочее место глубоким вечером.
— Цитадель зла, — яростно процедил сквозь зубы Константин, когда друзья, ведомые Муравейчеком, направлялись к лифтам. — Скоро она падет под всесокрушающим натиском народных масс! А на ее месте мы возведем больницы и космодромы. А потом и их снесем — потому что место это проклято, здесь угнетали народ!
— Так и будет, — сурово добавила Берта. — На обломках старого мира мы разрушим новый!
Они спустились на лифте на минус второй этаж. Здесь, под землей, находился архив.
— Мой друг — архивариус, — пояснил Муравейчек. — Сейчас мы его найдем и обо всем договоримся.
Архив представлял собой освещенное бесчисленными лампами гигантское царство стеллажей, уходящих на несколько метров вверх, под потолок. Количество папок на них исчислялось тысячами. Это был подлинный некрополь Вершинского делопроизводства, грандиозный памятник несбывшимся мечтам и нереализованным проектам.
— Харон! — позвал Муравейчек, и крик его унесся по бумажным курганам к дальним границам царства.
— Я здесь! — донеслось в ответ.
— Отлично, он на месте, — обрадовался Похититель. — За мной!
В центре архивной Вселенной, на перекрестке межстеллажных путей обнаружился пятачок, на котором располагался стол и несколько стульев. Из-за стола навстречу визитерам поднялся тигр средних лет.
— Какие гости! Альфред! Сколько же я тебя не видел, с ума сойти! Часа четыре, а то и больше! Кто это с тобой?
— Это мои товарищи — Берта и Константин.
— Берта! Константин! Сколько же я вас не видел! Всю жизнь, а то и больше!
— Берта и Константин сражаются за правое дело, — важно объяснил Муравейчек. — Я им помогаю. Ты тоже должен им помочь.
— Увы, мой друг, но никак. Ты же знаешь мой принцип: от помощи не отказывайся, но помощи не оказывай. Сожалею. Хотите кофе?
Муравейчек недовольно поморщился. А Константин нахмурился и строго произнес:
— Не время для кофе, товарищ! В эту суровую годину…
— Погодите, — остановил его Муравейчек. — Позвольте, я сам попробую его убедить. У меня имеются кое-какие рычаги давления на эгоистичных архивариусов. Харон, отойдем на минутку.
Муравейчек отвел архивариуса в сторонку и принялся настойчиво что-то ему втолковывать. Харон стал поглядывать на Несчастных с интересом.
— Они мне не нравятся, — шепнула Берта.
— Да, приз наших симпатий они бы не выиграли, — согласился Константин.
— Не в симпатиях дело! Просто я им не доверяю. Не забывай, этот Муравейчек — опасный преступник!
