Лингвистические детективы - страница 8

Это существительное оказывается ключевым. И среди родственных слов, разобранных выше, – самое древнее. В виде *zena оно жило уже в общеславянском языке со значением «цена» < «стоимость, плата за что-л.», сосуществовавшим рядом со значением «плата за что-л. неправедно содеянное, учиненное», что выражалось в разных формах (сначала – в виде расплаты, возмездия, наказания, штрафа, позже – в денежных единицах). Об этом наглядно свидетельствуют даже такие (кроме родственных слову цена иноязычных слов) русские слова, как каяться и казнь. Кстати, последние слова раскрывают структурное прошлое существительного цена, а именно его производный характер – суффикс – н(а), ср. слова с тем же суффиксом сторона (родств. простор), оборона (родств. бороться) и т. п. Тот же суффикс (с темой-окончанием ъ), между прочим, прячется и в довольно близком родственнике (не сочиняю!) слова цена – глаголе сочинять. Но об этом обстоятельстве дела потом.

А сейчас несколько слов о словах каяться и казнь.

Первое как возвратная форма к старому и диалектному каять «осуждать, бранить, ругать, бить, заставлять, принуждать каяться» значит сейчас «признаваться в своей вине, проступке, ошибке», «раскаиваться, мучиться, страдать, казниться» (из-за содеянного), т. е. подвергать себя наказанию (за содеянное). Оно хорошо «высвечивает» древнее фонетическое обличие слова цена – общеслав. *koina < *kaina, где перед дифтонгическим ѣ к > ц (ср. рука – в руце Божией).

Второе не менее интересное и доказательное. Слово казнь в древности имело то же значение, что и слово цена – «наказание, расплата, штраф, месть, возмездие». Многие славянские языки эту семантику отражают до сих пор. Показательно (и тем это ценно), что в древнерусском языке существительное казнь исходно не имело современного значения, а обозначало любое наказание (телесное, духовное, в виде стихийного бедствия и т. д.). Именно поэтому возникло выражение смертная казнь, которое и дало затем в результате эллипсиса прилагательного наше казнь в значении «лишение жизни как высшая мера наказания» (ср. температура «повышенная температура» < высокая температура, песок < сахарный песок и т. п.). Заметим, что градационное «повышение цены» значения типа казнь «наказание» > «высшая мера наказания» характерно и для производного от цена прилагательного ценный (от «имеющий определенную, безотносительно к степени, цену» к «имеющий большую, высокую цену, очень важный»; ср. драгоценный «имеющий дорогую цену», где на характер цены указывает специальная часть слова со ст. – слав. драгъ «дорогой», ценный подарок, ценное предложение и т. д.).

Особенно забавно в семантическом отношении производное бесценный, имеющее взаимосвязанные, но, казалось бы, взаимоисключающие значения – устар. «очень дешевый, неценный» (ср. продать за бесценок) и «очень дорогой, неоценимый».

Ну а теперь обратимся к глаголу… хаять. Это слово уже В. И. Даль (правда, предположительно) толковал как родственное каять. Слово хаять «ругать, осуждать» известно уже древнерусскому языку. По своему происхождению оно действительно является близнецом, alter ego каять, его экспрессивным вариантом с меной к – x, таким же, как хлопать (ср. диал. клопотать «хлопать»), хохол (ср. словацк. kochol «хохол»), хлестать (ср. лит. klastýti «трепать»), диал. хрестный (ср. литер. крестный), Холмогоры (др. – рус. Еолмогоры) и т. д.

В заключение учиним вместе расследование судьбы глагола чинить. Этот глагол является общеславянским суффиксальным производным от существительного чинъ, живущего в нашем языке и сейчас. Свой суффиксальный характер глагол чинить открыто проявляет и сегодня: достаточно начать его спрягать и сравнивать с родственными словами (ср. чиню, чинят, починка и т. д.), хотя его актуальное значение совершенно не соотносится с современной семантикой существительного чин (и не вытекает из нее). Но это только в русском языке. В других славянских языках наблюдается иное, все как на ладони. Дело в том, что только у нас слова чинить и чин «разошлись, как в море корабли». В общеславянском языке