Косыгин – лучший специалист по авиации среди плавающего комсостава и даже немного летчик, здесь не случайно. Как не случайно на «Фрунзе» вместо устаревших гидросамолетов-корректировщиков поставлены три поплавковых разведчика-истребителя. Из предсерийной партии, один -бывший опытный прототип. Машинам, как и «Фрунзе», в Норфолке поменяли моторы на новенькие, более мощные. Сейчас понятно: наверху знали, что главная опасность придет сверху, озаботились. Пилоты и штурманы на крейсере с боевым опытом, после испанской и финской.
Ренгартен, с его допуском и с его опытом в радиолокации – понятно, зачем. Его дело, и как разведчика, и как специалиста, вовремя предупредить об атаке. До шторма на линейном крейсере было аж два радиоуловителя – впервые в СССР, и во второй раз в мире: американцы опередили. Что ж, предосторожность оказалась разумной. Теперь остался хотя бы один.
Что до Патрилоса, то он природный грек, отлично знает язык, страну, город. У него, кроме ордена, на кителе – серебряный профиль сухогруза на фоне скрещенных пушечных стволов. Носит он его, правда, не горизонтально, а вертикально. Носом вниз. Говорит, мол, командовал транспортом, но недолго. В бою, оттого и пушки, но считаные минуты. Успел подать единственную команду: «Спасайся, кто может!» И кораблик встал вот так, да и отправился прямым курсом на дно.
Вселяет несказанный оптимизм, да-с.
Судя по содержанию пакета, помполит и теперь прислан для того, чтобы вовремя рекомендовать оставить корабль.
Сейчас Патрилос развалился в кожаном кресле, стучит пальцами по столу. У него тоже есть мнение. Своеобразное, ничего не скажешь.
– Нам бы в док залезть, заранее… Случись что – не потонем. В идеале надо грунта под брюхо намыть, как «Екатерине». Чтобы от любых повреждений не перевернуться вверх брюхом. И уж тогда – «подавайте Европу сюда»!
– Не успеем, – заметил Ренгартен.
– Скорость – лучшая защита! – выпалил Косыгин. – Так что, если остаемся на месте, то якорную цепь тихонько расклепать, чтобы на живую держалась. Заранее поднять пары. И, как только…
Он рубанул рукой по воздуху. Добавил уже спокойнее:
– Маневрирование нужно продумать заранее. Я займусь?
– Штурмана озадачьте. Не говоря всего. Как, товарищ помполит, еще чего надумалось?
– Нам бы связь с греческими товарищами на берегу… -говорит тот. – Глядишь, чем могут – помогут, а мы, конечно, им. В Норфолке же хорошо получилось?
Косыгин громко хмыкает и, наконец, стряхивает пепел со своей папиросины. Тогда получилось хорошо, в том числе и уесть начальника связи на пару с помполитом. Занятная вышла история, хотя войной и не пахло. Срывом сроков второй модернизации корабля – да, еще как. Политическим скандалом – хоть нос зажимай. Но не войной…
Иван Павлович с Иваном Ивановичем между тем переглядываются.
– Уровень угрозы тогда был другой, – тянет Ренгартен, -да и времени у нас мало. Но надо же, скажем, РУС налаживать?
Командир поднял бровь.
– Иван Иванович, вы докладывали, что кормовой уловитель полностью функционален. Это не так? Или вы имеете в виду и носовой исправить?
Белоглазая и белоголовая копия непенинского секретчика разводит руками.
– Носовой не восстановим, разве ЭПРОН поднимет нашу фор-стеньгу со дна морского. Кормовой точней швейцарского хронометра, головой отвечаю. Берег показывает в согласии с лоцией, корабли в порту – согласно дальномеру.
– А что с воздушными целями? Мы ведь пока вылетов в ваших интересах не проводили?
– Так местный аэропорт действует, причем активно. Не могут же Афины оставить второй по размеру город страны без отеческой опеки? Машины идут с юга, потому сперва РУС определяет тип цели, а наблюдатели на гроте проверяют глазами – оно ли? Другое дело, Алексей Фомич, что греки об этом не знают. Радиоуловителей у них нет, а посмотреть на эффект его действия им будет куда как любопытно. Попросим разрешения совершить несколько вылетов, на всякий случай согласуем связь.
– Заодно будет повод к ним в штаб прогуляться… Иван Иванович, а нет ли у вас там знакомых?
Как будто офицер управления информации может ответить на прямой вопрос о его контактах!
