Линейные крейсера «Дерфлингер», «Лютцов», «Гинденбург» и «Макензен», 1907–1918 гг. - страница 11

Мой перископ (во время боя прорези боевой рубки закрыты броневыми крышками, и командир, штурман и старший артиллерист ведут наблюдение с помощью своих перископов) я установил на наибольшее 15-кратное увеличение, но пока неприятель не усматривался. Вдруг в моем перископе появились большие корабли – шесть широких и высокобортных колоссов в двух кильватерных колоннах. Они были ещё далеко, но ясно вырисовывались на горизонте и производили, несмотря на большое расстояние, мощное впечатление.

В 16 ч.ЗЗ м. флагманский корабль линейный крейсер “Лютцов” повернул на юго-восток, за ним вторым кораблем последовал наш “Дерфлингер”. Начался первый этап боя авангардов – “бег на юг”. Неприятель также повернул на юг, и теперь обе колонны, постепенно сближаясь, устремились полным ходом в южном направлении. Мы поняли намерение вице-адмирала Хиппера: с боем навести неприятельские линейные крейсера на наши главные силы. Я наблюдаю в перископ за неприятельскими кораблями, которые оказались новейшими британскими линейными крейсерами: их было шесть против наших пяти – почти равные силы. Теперь они перестраивались в одну кильватерную колонну могучими медленными движениями, как стадо допотопных гигантских животных.

Линейный крейсер “Дерфлингер”. Повреждения, полученные в Ютландском бою (отмечены белыми крестами).

Сейчас же после поворота флагманского корабля, в 16 ч.35 м.на “Лютцове” взвился сигнал: “Разделение огня слева”. Согласно этому сигналу на нашу долю пришёлся крейсер типа “Лайон” (как выяснилось впоследствии, “Принцес Роял”).

16 ч.35 м. Поворачиваем вправо. Переключение для боя правым бортом. Крупная артиллерия – бронебойные снаряды. Направление на второй линейный крейсер слева. Скорость 26 узлов, курс юго-восток. У нашего противника две мачты, две широкие трубы, кроме того, узкая труба вплотную к фок-мачте.

16 ч.48 м. Раздается глухой звук залпа “Лютцова”, и одновременно взвивается сигнал: “Открыть огонь”. В ту же секунду я крикнул: “Прицел 15 000 м (80 каб.). Залп!” Проходит почти 30 секунд, пока не раздается сигнал всех трех указателей падений снарядов. Падения хорошо легли по кучности, но вправо и большим перелетом. Стрельба велась по одному орудию в каждой башне – четырьмя снарядами в залпе. Последовал второй залп. Опять перелет. Третий и четвертый залпы были опять перелетными, несмотря на то что после третьего я уменьшил дистанцию стрельбы на 800 м.

“Запись стрельбы” потом показала, что команда на уменьшение дистанции не была услышана и передана к орудиям, и потому только шестой залп в 16 ч.52 м. оказался накрытием: два падения снарядов за целью, одно перед целью. Уже 4 минуты шёл бой, и только теперь мы добились накрытия. Такой результат не мог особенно радовать.

Между тем расстояние до корабля противника уменьшалось. Теперь установка прицела была 11 900 м (61 каб.), и артиллерия среднего калибра могла вступить в бой. Это означало, что гардемарин в центральном артиллерийском посту должен был каждые 20 секунд командовать главной артиллерии “залп”, а средняя артиллерия после каждого залпа крупной должна была давать по два залпа, один за другим, по той же цели, что и крупная. Теперь мы давали каждые 7 секунд по залпу, включая и среднюю артиллерию.

Часто случалось, что из-за изменения курса противника наш огонь становился недолетным или перелетным. Тогда я переходил на раздельное командование каждым залпом, пока снова не достигал накрытия.

Меня удивляло, что в нас ещё не попал ни один снаряд, и я начал рассматривать башни нашего противника. Я обнаружил, что этот корабль стрелял не в нас, а так же, как и его передний мателот, во флагманский “Лютцов”. Я взглянул на идущего третьим в колонне противника – его орудия были наведены на наш задний мателот “Зейдлиц”.

Не было сомнения, что у англичан с самого начала произошла ошибка в распределении целей, и в критические минуты начала боя “Дерфлингер” остался необстрелянным.

Но вот наш противник заметил свою ошибку, повернул орудия на нас, и вокруг “Дерфлингера” стали вздыматься столбы воды. Я, к своему удивлению, обнаружил (как и лейтенант Невинский на “Евстафии” в бою с “Гебеном” у мыса Сарыч-В.М.), что снаряды, вылетевшие из дула неприятельских орудий, были довольно отчетливо видны. Сначала они казались продолговатыми черными точками, потом становились всё больше и больше, наконец раздавался их разрыв. Через некоторое время я уже мог довольно точно определить по характеру полета снарядов, куда они упадут. Снаряды рвались о воду, и некоторые всплески были окрашены наполовину жёлто-зеленым цветом – это взрывались лиддитовые снаряды.