Двое бритоголовых, дыша на него пивным перегаром, начали требовать сигарету. Андрей нарочито медленно убрал пачку в карман.
— Работать надо, поняли, да? — В его голосе прозвучал вызов.
С отчаяния ему захотелось набить им морду. Тем более они, похоже, сами напрашивались. Парни смерили его взглядом и отошли, ворча что-то себе под нос. Наверно, оценили размах его плеч и величину мышц под майкой.
Андрей прошёлся, думая о том, что, может быть, солист — это только предлог, просто Марина уже давно решила расстаться с ним. И правда, что в нём особенного? Он уже целый год не может найти толком работу. Перебивается случайными заработками. И уж конечно его доходы с доходами размалёванного хмыря не сравнить.
После армии Андрей Игнатов записался в контрактники, поехал служить на Кавказ, но служба в той воинской части, куда он попал, по душе ему не пришлась. Офицеры беспробудно пили, командир торговал рядовыми, как рабами, направляя их на работу к местным барыгам, в казармах царила дедовщина. Протерпев полгода, Андрей разорвал контракт и вернулся в Москву. Вначале он устроился охранником на вещевом рынке, но не ужился с кавказцами, которые там всем заправляли. Работал шофёром, грузчиком, официантом в летнем кафе. Всё было не то. Андрей мечтал о собственной фирме, лучше всего — компьютерной, наподобие «Амальтеи», созданной его школьными друзьями. Дела у них шли неплохо, это было видно хотя бы по машинам, на которых они разъезжали. Найти толковых программистов не проблема, но нужен начальный капитал. А его у Андрея не было. Своя фирма так и оставалась в мечтах. Наяву же были бесцельные шатания по улицам, пиво по вечерам, упрёки матери, и теперь вот — ссора с Мариной, с девчонкой, о которой привык думать как о своей будущей жене…
Видя, что драка ему не светит, Андрей решил напиться. Хлопнуть пару стаканов водки. Может, хоть это поможет снять противное щемящее чувство, вызванное ссорой.
Он вернулся в клуб и направился к стойке бара. В кармане у него затренькал мобильник.
— Андрей? Так что сказать Михалычу? — узнал он голос Константина.
Двоюродный братец звонил сегодня уже третий раз, уговаривал съездить к дядюшке, Анатолию Михайловичу. У того, по его словам, было для Андрея хорошее предложение.
Константин был старше всего на два года, но воображал себя знающим, умудрённым жизнью человеком. Право относиться к Андрею несколько свысока ему, видимо, давали подержанная «четвёрка» и работа в какой-то частной фирме. Во время их последней встречи, случившейся полгода назад, он разговаривал с Андреем менторским тоном и предлагал помощь в устройстве на работу в «одну солидную организацию». Андрей отказался, не желая быть ему обязанным.
Судя по этим настойчивым звонкам, Константин не расстался с мыслью его «пристроить». Андрей с мобильником возле уха подсел к стойке.
— А почему бы тебе самому не стать ментом? — раздражённо поинтересовался он. — Пусть Михалыч зачислит в ментуру тебя, а я уж как-нибудь перебьюсь.
Анатолий Михайлович был полковником милиции и, видимо, хотел устроить племянника на работу в органы. Но идти туда желания у Андрея не было. Мнение о блюстителях порядка у него сформировалось давно. Он лучше воровать пойдёт, чем наденет милицейские погоны. К тому же «дядя Толя» в семье Андрея пользовался весьма нелестной репутацией. Отец открыто называл его взяточником.
— Да ты слушай, что тебе говорят… — гудел Константин.
— Работать в ментовку не пойду, и конец! — перебил его Андрей. — Так и передай Михалычу!
— Речь не о работе, — Константин на том конце радиоволны тоже начал раздражаться. — Михалыч просит подсобить в одном деле. С милицией это не связано. Только подсобить, и всё. А бабки он платит крутые.
— Ну и сколько?
— Очень крутые, больше пока ничего не могу сказать. Дело срочное. Завтра — последний день. Если не дашь ответа — всё, облом. Несколько «штук» баксов медным тазом накроются, понял?
Андрей какое-то время раздумывал. Скорее всего, дело, которое предложит ему дядюшка, будет отдавать криминалом. Но если речь идёт о нескольких «штуках» баксов… Может, всё-таки съездить к полковнику? Михалыч вряд ли будет рисковать своим высоким положением, предлагая что-то ненадёжное.
