— Поразительно, — совершенно искренне сказал я. — Все это сильно напоминает тяжелую кавалерию. Я не думал, что она нужна здесь, на Лилит.
Магистр самодовольно усмехнулся:
— Да, мы в самом деле нуждаемся в тяжелой кавалерии. Тебе уже известно, что для продвижения в нашем обществе нужно кого-то убить, то есть оказаться сильнее противника. А теперь скажи-ка — если бы ты был сэром Тилем, то стал бы ежедневно, день за днем, принимать вызов тех, кто захочет помериться силой? Даже без каких бы то ни было оснований? Конечно же, нет. Точно так же и другие рыцари. А что для этого нужно? Правильно — множество лучников и вояк, но в основном это головная боль администраторов. Вероятно, сотни магистров заткнули бы за пояс многих рыцарей, если не самого герцога, но у них даже в мыслях нет испытывать судьбу. Некоторые, однако, хотят подняться выше. И тут они сталкиваются со мной. Я пресекаю подобные поползновения. Если один рыцарь хочет что-то получить от другого, он должен бросить ему вызов и устроить поединок. Но, поскольку бой закончится либо гибелью одного из них, либо вничью, толку от него мало. Поэтому мы воюем немного. Каждый, кто претендует на это поместье, может либо поторговаться, либо сразиться с этим войском.
Я кивнул. Мои представления о Лилит в очередной раз в корне изменились. Сначала я никак не мог уразуметь, зачем им еще и войны, но внезапно осознал, что это некое подобие предохранительного клапана. Постоянные стычки позволяют разрядиться потенциально опасной группе населения — психопатам, воякам-любителям, закоренелым убийцам. Если им доставляет удовольствие вышибать друг другу мозги, необходимо предоставить им такую возможность, не потревожив при этом сложную систему.
— Вуки, — сказал магистр, — могут так высоко подпрыгивать вместе с седоками, что любые фортификационные сооружения теряют смысл. Выше на холме, вон там, можно разглядеть похожие на соты отверстия, в которых живут летающие насекомые — безили, мои, с позволения сказать, военно-воздушные силы. При правильном управлении они вместе с наземными войсками образуют фактически непобедимую армию. — Последняя фраза прозвучала искренне и убежденно. Магистр особенно выделил слова "при правильном управлении". Сомнений не оставалось — он был гениальным полководцем.
Я допускал, что это общество устроено весьма хитроумно. Обрюзгшие сибариты — рыцари — не хотят конфликтовать друг с другом. Отсутствие оперативных коммуникаций означает, что объединение больших территорий, поместий, под эгидой единого центра становится чрезвычайно трудным и к тому же бессмысленным. Любой желающий завладеть поместьем и стать новоиспеченным рыцарем, сначала должен захватить Замок и уничтожить его защитников, а это, как ни крути, подвиг. И индивидуальность претендента не имеет никакого значения — стрела или копье при метком попадании убьют кого угодно. Даже самого Марека Кригана.
Я представил рыцарей, которые, сидя за круглым столом, держат пари, чья армия сильнее, чей полководец талантливее.
Завершив проверку, мы направились в Замок. Вдалеке, на полях, виднелись маленькие фигурки батраков. Только теперь я оценил все, что со мной произошло. Еще вчера я был одним из них, а теперь нас разделяла огромная социальная пропасть. Теперь что-то представлялось мне ложным, а что-то — более глубоким, так же, как природа взаимоотношений между высшими и низшими классами общества, но ухватить мысль не удавалось. Душой я оставался с ними, а не с людьми вроде Артура и Пона, но не был ровней даже самым тупым смотрителям.
Мы вошли в зал, где столовались смотрители, и неожиданно я понял, что голоден.
— Я оставлю тебя здесь, — сказал Артур. — Тебя ждет знакомство с Замком. Расслабься, поговори с людьми, изучи систему. А потом мы научим тебя, как обращаться со своей силой. — Он грозно взглянул мне в лицо. — И не слишком заносись, парень. Запомни, мы будем проверять не только твое могущество, но и интеллект. Вспомни, куда попал Крон-лон. — С этими словами он удалился.
Я заподозрил, что угодил в любимчики этого странного аристократа. Поглощая роскошную пищу, я не переставал размышлять над его словами, и внезапно мне открылся их смысл.
