Ласковые руки тщательно смыли с меня всю грязь. Затем вытерли, привели в порядок ногти на руках и ногах да еще и подстригли, и побрили. Я испытал неожиданное, неизвестное ранее щемящее чувство, очевидно, связанное со стремительными переменами, — переходом от убожества к роскоши. От подобной метаморфозы я просто пришел в восторг, впервые по-настоящему расслабившись с того самого момента, когда неожиданно очнулся на борту тюремного корабля. Я провел в Замке не более двух часов, но батрацкое прошлое уже казалось мне далеким кошмаром.
Мои амазонки хранили ледяное молчание, умудряясь пресечь любые попытки завязать дружескую беседу. Их ненавязчивая скрытность выдавала настоящих профессионалов.
В конце концов я вернулся к себе в комнату. Запираться я не стал, посчитав это лишним. Рухнув на огромную и удивительно мягкую постель, я почти мгновенно погрузился в сон. Откуда-то из подсознания всплыло лицо Ти, внимательно и осуждающе глядевшей на меня. Больше я ничего не помню.
Глава 10
ДОКТОР ПОН И МАГИСТР АРТУР
Мне позволили выспаться вволю, и проснулся я довольно поздно. Я редко помню сны, а эта ночь вообще стала сплошным провалом. Впервые я спал так крепко, но проснулся словно по сигналу. Казалось, кто-то всю ночь следил за мной.
Во всяком случае, я открыл глаза только после того, как где-то прозвенел звонок и в дверь постучали.
— Открыто, — спросонья пробормотал я, тщетно стараясь прогнать сон.
Дверь открылась, и я увидел мальчика лет десяти-одиннадцати, не больше.
— Оставайтесь в постели, если хотите, — произнес он приятным тенорком. — Завтрак вам принесут сюда.
Я кивнул, и дверь закрылась. Подняться было выше моих сил. Нестерпимо болели все мышцы, а мозг казался полностью опустошенным. Все эти месяцы я страдал от бессонницы, и только теперь напряжение отпустило меня.
Я лежал пластом, пытаясь обнаружить скрытый глазок. Это оказалось проще простого. Он должен находиться выше человеческого роста и, судя по всему, прямо напротив меня. Подробное изучение предполагаемой области позволило мне разглядеть маленькое, едва различимое отверстие в стене, за которым почти наверняка скрывался внимательный наблюдатель.
Вскоре принесли завтрак, по-спартански простой — несколько сухарей и вкусных пирожков, желе, стакан сока, — хотя после ужасной еды, которой кормили нас в деревне, эти яства представлялись верхом кулинарного искусства. К жизни меня возродила кружка странного горячего напитка, напоминавшего кофе. Это оказался очень сильный стимулятор. Все без исключения было калорийным и вкусным.
Вскоре пришли слуги — явно в ранге смотрителей — и унесли поднос. Подкрепившись, я почувствовал себя способным на все. Только сейчас, увидев, что столь сильные люди работают здесь лакеями и слугами, я осознал, чем на самом деле являлся Замок. В наших Секретных службах боссом был генерал или адмирал, и он внушал трепетное уважение. А в Генштабе такие же генералы и адмиралы служили курьерами. А ведь они обладали гораздо меньшей силой, чем люди, которые меня здесь окружали.
Работа смотрителя по сравнению с тяжелым трудом основного населения Лилит казалась легкой и одновременно почетной, более цивилизованной и комфортной; Их молодость говорила сама за себя: подавляющее большинство родилось здесь. Я тут же вспомнил о Ти; она наверняка находилась неподалеку, в этом же Замке. Я обязательно должен разыскать ее и постараться помочь всем, чем смогу, — хотя это и непросто.
Теперь я был готов войти в здешнее общество, впрочем, мне не пришлось долго ждать. Мой гид и экзаменатор без стука вошел в комнату, и эта бесцеремонность свидетельствовала о высоком ранге. Кол Тремон был настоящим исполином среди людей, но этот ничуть не уступал мне в росте. Он был в отличие от меня одет в иссиня-черную рубаху и такого же цвета брюки. Сандалии у него тоже были черные, а пояс — золотой.
А еще он был аккуратно выбрит; на его лице выделялись только густые усы со свисающими концами. Грубые черты выдавали человека искушенного, много пережившего. Из-под седых бровей пристально смотрели колючие глаза — столь волевого взгляда я еще не встречал! Пышная, немного кучерявая шевелюра была аккуратно подстрижена, однако седина выдавала его истинный возраст.
