Я снова взяла ее за плечо и потянула на себя. Она медленно опрокинулась на спину.
Нет, она была настоящая. И она была красивая, но это меня сейчас не волновало, потому что я поняла: эта девушка — мертвая!
Я это поняла потому… Ну, в общем, потому, что это было понятно с первого взгляда.
Что здесь случилось? И где Сергей?
Всякие обиды я вдруг сразу забыла. Во мне появилось другое чувство — страх за Сережку.
Что случилось и где он, все это мне нужно знать, но сейчас, в данную минуту тоже есть важное дело, очень важное. Никто никогда не заставит меня поверить, что это он сделал, язык не поворачивается выговорить «убил эту девушку».
Но попробуй докажи это другим. Значит, я должна сделать так, чтобы никто никогда не связал смерть этой девушки с Сережкой.
Я стала обдумывать, как бы мне это лучше сделать.
Сейчас не получится. Я не смогу днем вытащить ее и усадить в машину, это сразу привлечет внимание. Это нужно сделать, когда станет темно. И все равно, даже тогда нужно, чтобы она была одета.
Ее одежда должна быть здесь, не в таком же виде она пришла сюда?
Я стала искать ее одежду. Летом, да еще в такую жару на женщинах минимум одежды. Только куда этот минимум мог деться? Я осмотрела всю мастерскую и ничего не нашла.
Рядом с диваном валялись пустые ампулы, похоже, из-под лекарств, на одну я наступила, она, нежно хрустнув, раздавилась у меня под ногой. Я не обратила внимания, потому что это совсем не было удивительным: мало ли что художник может добавлять в краски, чтобы получился нужный ему цвет или чтобы картины сохранились на века?
Постепенно я перестала нервничать и начала лучше соображать.
Нет, это не тот случай, когда можно справиться одной, кто-то должен мне помочь. И я знала, кто мне поможет и ничего не скажет и ничего не спросит — Витька Косарев, или Косарь, как его еще называют, Сережкин приятель, муж моей лучшей подруги Леночки. Я и с Сережкой познакомилась благодаря Леночке. Она моя самая близкая подруга, и она работает со мной, моя главная помощница, не знаю, что бы я без нее делала.
Я вытащила из кармана телефон (сумочку я оставила в машине, а телефон захватила с собой на всякий случай) и стала набирать домашний номер Вити, я его помнила, потому что это был и номер телефона его жены и моей подруги Леночки.
Я слушала гудки в телефоне и нервно ходила по мастерской. Никто не взял трубку. Я нажала на кнопку отбоя. Надо позвонить Леночке и узнать у нее номер Витиного мобильного телефона. Я стала набирать свой рабочий номер, потому что ясно, он был и Леночкин тоже.
И вдруг я услышала шаги.
Я испуганно замерла на месте, как кошка, которая шла по своим делам, но вдруг услышала подозрительный шорох, и я так же с испугом и недоверием уставилась в ту сторону, откуда он раздался, — на деревянную дверь.
Кто-то не спеша спускался по кирпичным ступенькам.
И это был не Сережка.
В последнюю секунду я очнулась и, как та же самая испуганная кошка, бросилась убегать. Только убегать здесь особенно некуда, единственное место, куда можно спрятаться, — это чуланчик. В него я и заскочила.
Почему я была уверена, что это не Сережка? Да потому что это была не его походка, он всегда быстро спускался по ступенькам, а здесь шаги были неторопливые, тяжелые, к тому же, кажется, не одного человека.
Я услышала, как открылась дверь.
С четверть минуты вошедшие оценивали ситуацию, я хоть и не видела, но ясно представляла себе, как кто-то стоит у двери и любуется обнаженной мертвой девушкой.
Тут я заметила между верхней горизонтальной частью двери, за которой я стояла, и ее притолокой узкую щель, просвет.
Сунув телефон за пояс, я приподнялась на пальцах, прислонившись руками к притолоке. Теперь я увидела все, что меня интересовало: их было двое — они стояли у двери, ведущей к лестнице, и осматривали помещение. Они не засуетились, не занервничали, не растерялись при виде лежавшей на диване девушки, лица у них были спокойные и даже деловые. Может, они еще не поняли, что перед ними мертвая, а, как и я вначале, решили, что девушка просто спит?
— Ну и где она? — заговорил один.
У него было лицо с очень маленькими глазками и очень маленьким приплюснутым носом, но сам он был высокий и очень широкий в плечах, нет, такое описание будет не правильным, потому что он казался не высоким и широким в плечах, а огромным и бесформенным.
