Лили сама по себе - страница 80

И у неё получилось – она нашла противный детский дом с кишащими в нём чокнутыми детьми, которые все кричали, дрались и ругались.

– У нас тут немножко сумасшедший дом, – сказала Стиви, улыбаясь мне. Она была там главной – крупная женщина, плохо подстриженная, в толстовке, на которой были нарисованы животные.

Там носились восемь или девять мальчишек, с волосами ёршиком и в полосатых футбольных формах. Даже при большом желании я бы не смогла их различить. Ещё там была одна девочка – малышка, почти ровесница Блисс, но с ней было что-то не в порядке. Она не хотела со мной нормально разговаривать, а когда я погладила её по плечу, она вскрикнула и отшатнулась.

– Шэрон нужно немножко привыкнуть, прежде чем она сможет подружиться, Лили, – сказала Стиви. – Она к тебе привыкнет. Ей будет приятно, что ты рядом, как старшая сестра.

Я не хотела, чтобы она ко мне привыкала. Я не хотела брать её себе в сёстры – у меня были две свои. Я не могла оставаться в обшарпанной комнате с включённым на полную громкость каналом мультфильмов. Я пошла и села в своей каморке. Она была не больше буфета, но по крайней мере мне не нужно делить её ни с одним из мальчишек.

Я лежала на кровати, покрытой ужасным одеялом с Человеком-пауком, и старалась придумать план. Я пыталась запомнить названия улиц от дома той женщины, которая берёт только малышей, до детского дома, но потом дорога стала петлять, и я запуталась. Однако я могла бы попытаться найти дорогу к Бэкстеру и Пикси и как-нибудь их спасти. Потом нам придётся пойти за Блисс. Она пока не сможет ходить. Но мы ведь могли вернуться в парк и забрать коляску Пикси. Тогда бы мы вчетвером пошли в полицию и заявили, что добровольно мама нас никогда не оставляла, и что кредитную карточку дал ей кто-то другой, и в этом нет маминой вины – она ничего плохого не делала.

Мы бы вышли из участка все впятером, держась за руки, а потом вернулись бы в нашу квартиру и устроили пир. Легли бы на диван – мама в середине, а я бы их всех крепко держала за руки и никогда бы не отпустила. Я больше не хотела быть Лили самой по себе.

Я сидела в маленькой комнатке и держалась за края кровати как за спасительный плот. В дверном проёме появилась Стиви и предложила мне присоединиться к другим ребятам, но я покачала головой, и она не стала меня заставлять. Затем один из мальчишек ворвался в комнату и плюхнулся в ногах моей кровати.

– Меня зовут Ян, – представился он, подпрыгивая на матрасе.

– Слушай, не сиди на моей кровати.

– У, вот тебе на! Это не твоя кровать, а, в общем-то, моя. Из-за тебя мне теперь приходится спать с Дунканом.

– Ну, я здесь ненадолго, поэтому скоро поспишь на своей дурацкой кровати, не волнуйся.

– А за что ты тогда здесь? Что ты сделала?

– Ничего не сделала.

– Да ладно! Что-то же ты сделала? Мы с моим братом Дунканом поджигали мусорные бачки в наших квартирах. Это было круто! Однажды мы брызнули слишком много бензина и бум — уи-у, уи-у, уи-у, – тут как тут четыре пожарные машины, копы бегут… Прикольней, чем салют, точно тебе говорю! – И он потёр руки, словно грелся у своего дурацкого огня.

– Глупо, – сказала я. – Глупо и бессмысленно.

– Да нет, подруга, это было здорово! Если ты ничего не сделала, то ты здесь из-за мамы или папы.

– У меня даже нет папы.

– Тогда из-за отчима. Твой тебя бил?

– Я бы его сама побила, если б он ко мне только пальцем прикоснулся.

– А твоя мама? Что она сделала? Бросила тебя?

– Нет, не бросила! – садясь, возмутилась я. – Убирайся! Вон из моей комнаты!

– Ладно-ладно. Я просто пришёл сказать тебе, что ужин почти готов.

– Не хочу никакого ужина!

– Пицца!

– Мне всё равно.

– Да, ты точно спятила. Можно мне твою порцию?

– На здоровье!

Стиви заставила меня спуститься к ужину и сказала, что я должна съесть свою пиццу, но принудить меня она не может.

– Мне что, придётся кормить тебя как Шэрон? – спросила она, шутя, пихая мне в рот кусочек пиццы, подцепив его вилкой.

Я его отшвырнула, и она прекратила игру, оставив меня в покое. После ужина ребята играли в дурацкий футбол, перекидывая друг другу мяч, стоя на лестнице в коридоре. Ян кинул мячом в меня, приглашая к ним присоединиться, но я ушла одна и села, шлёпнувшись у входной двери. Я не знала, заперта она или нет, и сидела там, дожидаясь удобного случая.