– Когда войдёшь в роль – уже точно не перепутаешь, – приободрила её Лили. – Хотя я понимаю, что ты имеешь в виду.
– А ты выучила? – заинтересовалась Хлоя. – Можем порепетировать вместе на перемене. Кстати, как твоя репетиция с мистером Лессингом? Моя будет после обеда.
Лили пожала плечами:
– Да вроде нормально.
Ей вновь захотелось рассказать всё подругам – и опять не хватило духу.
Бетани улыбнулась:
– Тебе репетиции с мистером Лессингом, наверное, и не нужны – с такой-то мамой. Повезло тебе, Лили. Слушай, Хлоя, на твоём месте я бы подала жалобу. У Лили явно есть преимущество. Так нечестно!
Конечно, Бетани просто шутила, и Лили знала, что она шутит. Но после кошмарных выходных дома и совершенно провальной утренней репетиции Лили уже не понимала шуток.
– Повезло?! – возмущённо воскликнула она, вскочив на ноги. – Ты что, с ума сошла?! Ты даже не понимаешь, о чём говоришь! Я думала, что мои так называемые подруги должны понимать, каково мне приходится… – Лили резко умолкла, вдруг сообразив, что все остальные смотрят на неё так, словно у неё выросли рога. Она уставилась себе под ноги, изо всех сил сдерживая слёзы. Подруги привыкли, что она всегда тихая и незаметная, и никто не ждал от неё такой вспышки ярости. Наверное, они удивились бы меньше, если бы у неё и вправду выросли рога.
– Слушай! – Бетани тоже поднялась на ноги, и Лили внутренне сжалась, испугавшись, что подруга сейчас начнёт её упрекать. Но Бетани приобняла её за плечи. – Я пошутила! И кажется, шутка была неудачной. Извини, Лил. Я совсем не хотела тебя обидеть. Эй, ты чего? Ты плачешь?! – Она растерянно обернулась к Саре и Хлое, которые изумлённо смотрели на Лили.
– Я не обижаюсь, – пробормотала Лили, безуспешно пытаясь сдержать слёзы.
– Нет, – решительно проговорила Сара, – так просто ты не отделаешься. Давай рассказывай, что случилось. – Она похлопала рукой по парте. – Садись и рассказывай. И ты тоже садись, Бетани.
Лили присела на краешек парты, и все остальные собрались вокруг неё в тесный кружок. Ей было приятно, что подруги так за неё беспокоятся. Глядя на их встревоженные лица, она поняла, что вела себя глупо. Если бы она рассказала им всё сразу, она бы избавила себя от стольких волнений!
– Репетиция с мистером Лессингом прошла кошмарно, – призналась Лили. – У меня было жуткое чувство, что меня не допустят на пробы. И всё это из-за мамы, – с горечью добавила она.
– Почему? – спросила Сара с сочувствием в голосе.
– В выходные мы с ней читали сценарий. У меня есть свои представления о каждой роли, а у мамы – свои, и я совершенно запуталась. А теперь мне кажется, что я вообще не понимаю, как это играть. Маме надо, чтобы я всё делала, как говорит она. И она совершенно меня не слушает. – Лили понуро сгорбилась. – И так во всём. Мама твёрдо уверена, будто она лучше знает, что мне нужно. Так было всегда. С тех пор, как… – Она смущённо умолкла. Но тут же решила, что даже если её признание прозвучит по-ребячески глупо – и что с того? Ей надо с кем-нибудь поделиться своими тревогами. Она слишком долго держала всё в себе. – Я ходила на профессиональные пробы всего один раз…
– Вроде бы ты говорила, что вообще никогда не ходила на пробы, – перебила её Хлоя.
– Да, говорила. Но это неправда. – Лили уставилась себе под ноги. Больше никто ничего не сказал, но молчание подруг было красноречивее всяких слов. Они ждали, что она скажет дальше. Она подняла глаза. Хлоя, Сара и Бетани пристально наблюдали за ней.
– Рассказывай всё, – Бетани, ободряюще улыбнувшись Лили, положила руку ей на плечо.
И Лили рассказала им всё.
* * *
На свои первые профессиональные кинопробы она ходила в пять лет. Мама хотела, чтобы Лили начала пробоваться на роли гораздо раньше, но папа был против. Он говорил, что не стоит начинать работать в младенческом возрасте и Лили надо чуть-чуть подрасти, чтобы понимать, что происходит на съёмочной площадке. В тот день мама и папа работали, поэтому Лили пошла на пробы со своей няней. Она давно привыкла, что родителей постоянно нет рядом, и ей очень нравилась Селеста – гораздо больше, чем все остальные няни, которые были у неё раньше.