-- Да разве бывают такие огромные быки? -- спросил удивленный иностранец.
-- А разве можно найти в Спарте прелюбодея? -- со смехом отвечал ему Герад.
Вот что известно о спартанских браках.
XVI. Воспитание ребенка не зависело от воли отца, -- он приносил его в "лесху", место, где сидели старшие члены филы, которые осматривали ребенка. Если он оказывался крепким и здоровым, его отдавали кормить отцу, выделив ему при этом один из девяти земельных участков, но слабых и уродливых детей кидали в "апотеты", пропасть возле Тайгета. В их глазах жизнь новорожденного была так же бесполезна ему самому, как и государству, если он был слаб, хил телом при самом рождении, вследствие чего женщины для испытания здоровья новорожденного мыли его не в воде, а в вине, -- говорят, эпилептики и вообще болезненные дети от крепкого вина погибают, здоровые же становятся от него еще более крепкими и сильными. Кормилицы ходили за ними очень внимательно и прекрасно знали свое дело. Они не пеленали детей, давали полную свободу их членам и всему вообще телу, приучали их не есть много, не быть разборчивыми в пище, не бояться в темноте или не пугаться, оставшись одни, не капризничать и не плакать. На этом основании даже иностранцы выписывали для своих детей спартанских кормилиц. Говорят, кормилица афинянина Алкивиада была спартанка Амикла. Впоследствии Перикл, по словам Платона, дал ему в воспитатели раба Зопира, который ни в чем не отличался от других рабов, тогда как воспитание спартанских детей Ликург не поручал ни купленным, ни нанятым за деньги воспитателям. Точно так же он не позволял отцам давать сыну такое воспитание, какое они считали нужным. Все дети, которым только исполнилось семь лет, собирались вместе и делились на отряды, "агелы". Они жили и ели вместе и приучались играть и проводить время друг с другом. Начальником "агелы" становился тот, кто оказывался понятливее других и более смелым в гимнастических упражнениях. Остальным следовало брать с него пример, исполнять его приказания и беспрекословно подвергаться от него наказанию, так что школа эта была школой послушания. Старики смотрели за играми детей и нередко нарочно доводили до драки, ссорили их, причем прекрасно узнавали характер каждого -- храбр ли он и не побежит ли с поля битвы. Чтению и письму они учились, но по необходимости, остальное же их воспитание преследовало одну цель: беспрекословное послушание, выносливость и науку побеждать. С летами их воспитание становилось суровее: им наголо стригли волосы, приучали ходить босыми и играть вместе, обыкновенно без одежды. На тринадцатом году они снимали с себя хитон и получали на год по одному плащу. Их кожа была загорелой и грубой. Они не брали теплых ванн и никогда не умащались; только несколько дней в году позволялась им эта роскошь. Спали они вместе по "илам", отделениям и "агелам" на постелях, сделанных из тростника, который собирали на берегах Эврота, причем рвали его руками, без помощи ножа. Зимою клалась под низ подстилка из "ежовой ноги". Это растение примешивалось и в постели, так как считалось согревающим.
XVII. В этом возрасте начинают являться у наиболее достойных юношей так называемые "поклонники". Старики обращали на них больше внимания, чаще ходили в их школы для гимнастических упражнений, смотрели, если они дрались или смеялись один над другим, причем делали это не мимоходом, -- все они считали себя отцами, учителями и наставниками молодых людей, так что провинившийся молодой человек не мог нигде ни на минуту укрыться от выговора или наказания. Кроме того, к ним приставлялся еще другой воспитатель, "педоном", из числа лучших, достойнейших граждан, сами же они выбирали из каждой агелы всегда самого умного и смелого в так называемые "ирЕны". "Иренами" назывались те, кто уже более года вышел из детского возраста. "Меллиренами", т. е. будущими "иренами", называли самых старших из мальчиков. Двадцатилетний ирен начальствовал своими подчиненными в примерных сражениях и распоряжался приготовлениями к обеду. Взрослым они приказывали сбирать дрова, маленьким -- овощи. Все, что они ни приносили, было ворованным. Одни отправлялись для этого в сады, другие прокрадывались в сисситии, стараясь выказать вполне свою хитрость и осторожность. Попадавшегося без пощады били плетью как плохого, неловкого вора. Если представлялся случай, они крали и кушанья, причем учились нападать на спавших и на плохих сторожей. Кого ловили в воровстве, того били и заставляли голодать: пища спартанцев была очень скудная, для того чтобы заставить их собственными силами бороться с лишениями и сделать из них людейсмелых и хитрых. Из-за этого им главным образом и давали мало есть. Но, кроме того, им желали дать высокий рост: когда жизненный дух не находится долго на одном месте и в бездействии, большое количество пищи давит его и заставляет уходить в глубину и ширину; если же, наоборот, он благодаря своей легкости может уйти наверх, тело растет свободно, без принуждения. Этим можно, кажется, объяснить и красоту: тело тонкое и худощавое скорее уступает росту, между тем как толстое, упитанное оказывает ему сопротивление своею тяжестью. Потому-то, без сомнения, дети, родившиеся от матерей, принимавших во время беременности слабительное, бывают худощавы, но красивы и стройны. Жизненная материя может в данном случае по своей легкости быть скорей побеждена творящею силой. Исследовать это явление ближе я предоставляю другим.
