– Милая Луиза, – протянула Катарина, втирая в лунки ногтей персиковое масло, – после завтрака мы едем в Старый парк. Вы нас сопровождаете.
Мы в восторге, мы счастливы, нет слов описать нашу радость от созерцания цветочков и ягодок в присутствии Катарины Ариго. Луиза сделала реверанс.
– Счастлива служить вашему величеству.
– Мы хотим видеть Айрис Окделл и маленькую Селину.
– Они в приемной. Ждут выхода вашего величества.
Королева нежно улыбнулась, грациозно встала и замерла, подняв руки, позволяя камеристке подвязать пышные рукава.
– Герцогиня, – Урсула Колиньяр выползла вперед и осклабилась.
Луиза поставила бы особняк Алвы против конюшни в Кошоне, что старая ведьма королеву ненавидит не меньше, чем она сама. Любопытно, за что.
– Да, ваше величество.
– Какая сегодня погода?
А как насчет в окно посмотреть? Хотя о чем говорить с Колиньярихой, кроме погоды? Разве что о лимонах, причем недозрелых.
– День обещает быть теплым и ясным.
– Ночью был сильный ветер, – влезла Ангелика Придд, – очень сильный.
Каким местом думали родители, называя дочь Ангеликой, хотя, с другой стороны, имени Лахудрия еще не придумали. А жаль. Впрочем, для урожденной графини Гогенлоэ-цур-Адлерберг внешность не главное, главное – добродетель. Тьфу!
– Я видела, как качались фонари, – пролепетала Катари, вспомнив о том, что у нее трясучка, – мне так тревожно…
Если наш ягненочек десять раз на дню не сообщит, что ему страшно, значит, дождь пошел вверх, а на каштанах выросли шишки.
– Скоро осень, ваше величество, – встряла баронесса Заль.
– О да, – подхватила королева, – осенью чувствуешь себя такой одинокой, беззащитной… Эти несчастные деревья, теряющие листву, грядущие холода, журавлиный плач…
Леворукий и его кошки, где она нашла журавлей, они сроду облетали Олларию десятой дорогой. Журавли летят из Ренквахи в Йерну, вот над Кошоне они и впрямь пролетают. А ласточки, те зимуют в южной Кэналлоа.
– Вчера ваше величество пели такую чудесную песню об осени, – влезла Отилия Дрюс-Карлион, – я не могла сдержать слез…
– Ее часто пела моя мать, – вздохнула королева, и Луиза поняла, что мать Катарины Ариго была непроходимо несчастна и завещала свои страдания возлюбленной дочери.
– Мы мечтаем услышать эту песню еще раз, – закатила глаза Моника Заль, и совершенно зря. С такими гляделками закатывай не закатывай – все едино.
– Я спою, – осчастливила дам и девиц ее величество, – когда мы вернемся…
– Ваше величество собирается на прогулку? – Леонард Манрик появился неожиданно для всех, но не для королевы, так как их величество успели-таки вздрогнуть.
– Мы рады вас видеть, генерал, – пискнула Катарина. – Как вы себя чувствуете? Как ваше плечо?
– Благодарю, ваше величество, я здоров, но, боюсь, прогулку придется отложить.
– Мы не понимаем, – королева посмотрела рыжему генералу в глаза. – Что-то случилось?
– Увы, ваше величество.
– Но что?
Упадет в обморок или нет? Скорее нет, стоит очень неудобно…
– Я не уполномочен ничего говорить. Когда придет время, вашему величеству сообщат.
Катарина Ариго поправила ожерелье.
– Благодарю вас, генерал, мы вас больше не задерживаем.
Леонард Манрик, однако, и не думал уходить.
– Ваше величество, благоволите не покидать своих комнат.
– Вы забываетесь, граф, – голосок королевы больше не дрожал. Леворукий, да она словно бы стала выше.
– Напротив, ваше величество, я исполняю свой долг.
– Ваш долг – защищать трон.
– Именно это я и делаю, – поклонился Леонард Манрик. Он очень хотел походить на Рокэ Алву, но огурцу мечом не стать.
Королева вскинула голову:
– Мы желаем видеть нашего супруга.
– Увы, ваше величество, это невозможно.
Катарина Ариго, не удостоив капитана Личной охраны его величества даже взглядом, быстро пошла к двери. Манрик остался стоять, где стоял, только поморщился – видимо, пробитое Савиньяком плечо все еще болело. Королева дернула выраставшую из светлого дерева бронзовую ветку, тяжелая створка отошла, стали видны заступившие проход черно-белые гвардейцы и забитая солдатами приемная. Королева обернулась:
– Генерал, что это значит?
– Ваше величество, я уже просил вас оставаться в своих комнатах. Уверяю вас, вам все объяснят при первой же возможности…
