Лик Победы - страница 101

– Вы не торопились, – вынырнувшая из напоенных цветочными ароматами нежных сумерек София недовольно выпятила губку.

– Сударыня, – Валме завладел ручкой пленницы, – я полон раскаяния, но я задержался, исполняя вашу просьбу. Разрешите представить: Первый маршал Талига Рокэ Алва. Капитан Луиджи Джильди.

– Счастлив видеть столь прелестную особу, – Рокэ галантно поклонился. Похоже, он и впрямь собрался радовать святого Андия. Вот и славно… Начнем в Фельпе, закончим в Олларии. Правду говорят, война сближает.

Впереди раздался шаловливый смех, и с террасы сбежали еще три девушки. Цветные шали делали их похожими на бабочек.

– Надеюсь, вы счастливы видеть не только меня? – мурлыкнула София, ловя взгляд маршала. – Вот мои подруги. Пленницы должны знать своего победителя.

– Но победитель не может претендовать на близкое знакомство со всеми пленницами, – в тон откликнулся Ворон.

– А лишь с самыми прелестными, – закончил Валме.

– Это Ариадна, Латона и Клелия, – произнесла София.

Ариадна и Латона испустили глубокий вздох и томно покосились на герцога. И это при том, что девицы были неразлучны не только днем, но и, как намекала София, ночью. Вот она, настоящая слава! Затянешь Ворона на час в постель, и тебе всю жизнь будут завидовать, а женщина цветет от женской же зависти, что роза от навоза. Но это не повод презирать розы и восхищаться бешеными огурцами.

– Господа желают пройти в дом или же насладиться вечерней прохладой? – спросила София. Корнет Кратидес была такой же пленницей, как и остальные, но вела себя как хозяйка. Марселю это нравилось.

– Я уверена, господа желают поужинать, – неожиданно низким голосом произнесла Клелия. – Мужчины всегда голодны, не так ли?

Валме оглянулся на своих спутников: Алва с готовностью целовал протянутые ему ручки, а вот Луиджи словно палку проглотил. И что с ним такое, с отцом поругался, что ли?

Фоккио принадлежал к тем родителям, которые могут устроить хорошую трепку, но адмирал пошел к Уголино, а значит, о нем можно до утра забыть. Марсель подхватил капитана под руку, предоставив женщин Рокэ, тем более что «пантеры» не могли оторваться от именитого красавца. Будь девиц поболе, им пришлось бы расталкивать друг друга, а четверым в самый раз.

Черные ветви на золотистом закатном шелке казались гоганской вышивкой. Красиво, изысканно и тревожно. Закат всегда тревожен, уж не потому ли древние привязали к нему все мировое зло и все страхи? И все равно были и есть безумцы, не страшащиеся пылающего неба и рвущиеся к неведомому. Он и сам такой, хоть и не водил в бой конницу, не лазил по гальтарским стенам, не плыл в неведомые земли. Хотел бы он, чтоб его жизнь сложилась иначе? Пожалуй, что и нет, хотя иногда он ошибался, а иногда проигрывал, но его последняя ставка будет беспроигрышной.

Его высокопреосвященство Сильвестр с трудом оторвал взгляд от вечернего золота и вернулся к столу. Без четверти восемь… Скоро придет Лили. Он сам назначил этот день и это время, когда Агний доложил, что баронесса Саггерлей просит аудиенции у его высокопреосвященства и прилагает письмо, в котором его высокопреосвященство дает ей такое право. И он велел пригласить баронессу, хотя предпочел бы избежать встречи. Глядя на подружек детских игр, понимаешь, во что превратился ты сам, а чужие морщины перечеркивают молодость сильней своих.

Лили… Лилиана Эстен, почти сестра, верткая, смешливая девчонка, выросшая в решительную, жадную до жизни девицу. Несколько раз они бурно целовались в старом парке, а однажды поцелуями не обошлось. На следующий день семнадцатилетний Квентин уехал в Олларию, а Лили Эстен стала сначала госпожой Супре, а затем баронессой Саггерлей. Младший секретарь его высокопреосвященства Диомида узнал о замужестве приятельницы только через год. Тогда он был до одури влюблен в хорошенькую жену пожилого мужа, пользовался взаимностью и желал счастья всем и каждому. Послав от избытка чувств супругам подарок, достойный герцогини, Сильвестр забыл о Лилиан и вспомнил, только обнаружив в своей приемной ее сына.