— Поднимитесь! — прозвучал неестественный голос. — Поднимитесь на ноги!
Но я корчился на полу, не двигаясь.
— Поднимитесь! — повторил голос, срываясь на звенящий фальцет.
Я медленно убрал руки от лица, но так и не решался открыть глаза. Я и сам не был уверен, чего боялся больше — обнаружить, что я и правда потерял зрение или же увидеть, где я в действительности нахожусь.
— Поднимитесь! Поднимитесь! — стал механически повторять голос. — Поднимитесь на ноги! Поднимитесь!
Я приоткрыл глаза.
Я не ослеп.
Глаза слезились, передо мной плыли яркие пятна неестественных цветов, однако я видел. Я стоял на коленях посреди пустой комнаты со светящимися белыми стенами, где не было ничего, кроме узкой, упакованной в целлофан кровати, и металлического унитаза в углу.
Хотя нет… Было что-то ещё…
Зрение моё ещё не успело полностью восстановиться, и какой-то странный пугающий объект прятался от меня в слепом пятне — я не видел, но чувствовал его присутствие.
— Поднимитесь! — напомнил мне нечеловеческий голос.
Я поморщился, прикрыл глаза рукой и медленно встал на ноги. Я весь дрожал — то ли от слабости, то ли от страха. Несколько секунд я стоял, не решаясь посмотреть перед собой, пока, наконец, не поднял голову.
И тут же застыл от ужаса.
Передо мной возникла массивная противоударная дверь с грубыми следами сварки, как в бункерах или на военных кораблях, а над ней, на длинном суставчатом кронштейне, который сгибался и распрямлялся с едким шипением, как чья-то уродливая конечность, висела страшная металлическая голова, похожая на череп лошади с единственным горящим глазом.
— Что… — выдавил я из себя. — Что это…
Голова нетерпеливо покачивалась, просверливая меня своим ярким электрическим взглядом.
— Спааасибо! — проскрежетала она, неестественно растянув слово. — А теееперь…
Раздался резкий звон — так, что я невольно зажал уши руками, — но уже в следующее мгновение голос зазвучал спокойно и ровно, как бездыханная речь методичной машины, бесстрастно воспроизводящей чужие слова:
— А теперь назовите своё имя.
— Имя? — Я невольно сделал несколько шагов назад, к кровати, всё ещё продолжая смотреть на нервно вздрагивающий на кронштейне череп. — Но… кто вы? Где… Где я нахожусь?
— Назовите своё имя! — повторила уродливая башка.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы унять паническую дрожь во всём теле.
— Алексей, — сказал я. — Меня зовут Алексей Тихонов. Я техник-навигатор третьего разряда корабля Земли Ахилл. Код красно…
— Достаточно! — перебила меня голова и пугающе вытянулась на кронштейне. — Назовите свой возраст.
— Двадцать шесть лет.
— Место учёбы.
— Московский технологический университет, — послушно сказал я. — Отделение авиакосмических…
— Девичья фамилия матери.
— Что? — удивился я. — Но моя мать… У меня фамилия матери, не отца…
Голова вздрогнула, и её яркий электрический глаз любопытно мигнул.
— Что здесь происходит? — спросил дрожащим голосом я. — Что это… за устройство? — Я невольно посмотрел в потолок и сощурился от света. — Где я нахожусь? Где Лида?
— Достаточно! — резко сказала голова.
Кронштейн уродливо согнулся, и лошадиный череп поднялся к потолку. Страх, оглушивший меня поначалу, медленно отступил, и вдруг сменился гневом.
— Что значит достаточно?! — прокричал я в потолок, едва справившись с новым приступом кашля; ноги мои дрожали, мне хотелось сесть на кровать, но я упорно продолжал стоять посреди комнаты. — Вы не имеете права! Я требую, чтобы вы мне всё объяснили! Где я? Кто ещё…
— Сядьте на кровать, — сказала, отрывисто кивнув, голова.
— Что? — Я вновь хотел закричать, но сил уже не оставалось. — Да что вы…
— С-с-с-ся-ся-сядь… — Лошадиный череп затрясся на кронштейне в приступе механической эпилепсии и стал беспомощно заикаться, силясь выдавить из себя единственное слово. — Ся-ся-сядь… сядь-сядь-сядь-ся…
Под потолком вновь раздался разрывающий барабанные перепонки звон, и я зажал уши руками.
— Хватит! — взмолился я. — Не надо!
— Пожалуйста, — произнесла металлическая голова.
Я посмотрел в её электрический глаз.
— Сядьте на кровать. Пожалуйста. Сядьте на кровать.
Я так ослаб от волнения, что уже не мог сопротивляться. Я сел на хрустящий полиэтилен и удовлетворённо вздохнул, вытянув уставшие ноги.
