Лицо в кадре - страница 62

Анна Алексеевна вздохнула. Это был вздох человека, которому нанесли обиду.

— Они выжили меня. Евгений Адольфович утром уходил на работу, вечерами подрабатывал на стороне, а ночью считал свои трешки. Он просто игнорировал меня, а Лена меня возненавидела. После того как я сказала ей, что она ведет себя неправильно, преступно по отношению к дочери, что ее постоянные гулянки, плохое питание отражаются на нервной системы Тани, — она указала мне на дверь: «Это не ваше дело. Будьте любезны, занимайтесь своими детьми, а раз их нет, заведите!» Я пошла к ней на работу. Там мер не приняли, а отношения наши стали еще хуже.

— А Таня? — спросил Скаргин.

— Девочка привязалась ко мне. — Глаза Анны Алексеевны потеплели. — Фактически все свое время она проводила у меня, только ночевала дома. Я снимала комнату, а через три года получила эту квартиру. Здесь мы и живем. В ноябре прошлого года Таня перебралась ко мне.

— Так что же произошло в ноябре?

Анна Алексеевна отвела глаза.

— Я навсегда запомнила этот день. Второе ноября прошлого года. Перед праздником я хотела договориться с Леной, чтобы Таня провела несколько дней у меня. Вечером пошла к ней. Дома никого не было. Я спустилась вниз, подошла к сараю, где жил Евгений. Чуть было не постучала в дверь, но услышала раздраженный голос Лены. «Нечего тебе здесь делать, — говорила она кому-то. — Приехал, думал, дурой была, дурой и осталась…» Извините, но она так и говорила… «Ошибаешься, дорогой. Денег у меня нет. А если бы и были — не дала бы!» — «Расскажу Тане, что я отец, — отозвался мужской голос. — Заживо захоронила…» Тут он выругался. «Говори, говори! — прошипела Лена. — Испугал, будьте любезны. Рассказывай. Начхала я на это. Может, ты ее забрать хочешь? — Она с издевкой засмеялась. — Забирай. Я ее даром, бесплатно отдам. Еще и спасибо скажу. Хватит, намучилась». Представляете?.. Я не могла шевельнуться, ноги словно в землю вросли. А они продолжали. «Ну ты, уголовник, чего молчишь? — Лена говорила уже спокойно и совсем тихо. — Раздумал? Да кому ты нужен такой?!» — «Дай денег, Ленка! — сказал мужчина. — Пару сотен. Мне только раскрутиться, а там верну». — «Денег ему дай, будьте любезны! А ты мне много давал?» — «Да человек же ты, Ленка! Вспомни, ведь любил я тебя…» Они помолчали. «Великолепно… Слышишь, идет кто-то», — шепотом сказала Лена. «Показалось», — ответил мужчина. «Уходи», — сказала Лена. «Куда идти. Ты и домой-то не пустишь к себе, а?» — «Ладно придуряться. Уходи». — «А деньги как же?» — «Захочешь, найдешь. Вон у старика тысячи на книжке». Они говорили еще что-то, но я уже не могла слушать. Мне показалось, что меня всю с ног до головы облили грязью… — Анна Алексеевна закрыла лицо ладонью. — Теперь вы все понимаете? — спросила она.

— Нет, — сказал Скаргин. — Я не понимаю, как вы могли скрывать это.

— Если я вас правильно понял, вам нужна санкция на обыск в квартире Арбузовой? — Прокурор не мигая смотрел на Скаргина.

— Да, я подготовил постановление, — ответил тот.

Прокурор мельком взглянул на бланк постановления, отвинтил колпачок авторучки и размашисто расписался.

— У вас все? — спросил он, завинчивая колпачок.

— Все.

— На завтра подготовьте подробный доклад, — сказал прокурор, протягивая через стол бланк постановления. — А теперь слушайте внимательно. Полчаса назад в больнице скончалась Арбузова. На место уже выехала следственная группа, хотя, возможно, нашего вмешательства и не потребуется. Так или иначе смерть Арбузовой отразится на ходе проверки. Согласны? Значит, вопрос решен. Надеюсь узнать от вас подробности…

Санитарка ошалело смотрела на Сотниченко и явно не могла понять, чего от нее хотят. Вопросы, которые теперь уже в горячке задавал инспектор, казалось, не доходили до ее сознания. Она часто моргала и почему-то обиженно покусывала губы, отчего с них прямо на глазах исчезали последние следы помады. На воспаленных веках были видны пятна размокшей туши.

Сотниченко все больше краснел, и его петушиный хохолок на затылке выглядел как никогда воинственно.

— Черт возьми! — не выдержал он. — Вы что здесь, в больнице, с ума посходили? Раиса Петровна, вы — персонал. Понимаете — персонал! Неужели не можете связно ответить на элементарные вопросы?!