— Вы имеете в виду сберкассу?
— Да. Четырнадцатого я приехал туда. Предварительно переговорил со стариком. Мне надо было получить согласие на съемку. Как вы думаете, что ответил мне счастливый обладатель выигрыша? Он согласился, но с условием, что я заплачу ему пять рублей. Представляете? Выиграл несколько тысяч и просит у меня пятерку! Я понял, что мне не повезло, — это не тот вариант, который мне нужен.
— Заплатили? — спросил Логвинов.
— Конечно, заплатил, — ответил Синельник. — Старик был настолько колоритным, что я поневоле им заинтересовался. Это было нечто противоположное тому, что я хотел снять, какой-то слепок с прошлого. Это ведь тоже интересно.
— Скажите, пожалуйста, подготовка к киносъемке и демонтаж камеры заняли много времени?
Синельник на миг задумался и отрицательно покачал головой:
— Нет, минут пятнадцать — подготовка и еще меньше — демонтаж.
Логвинов сделал пометку в записной книжке.
— А посетители сберкассы видели, как вы готовились к киносъемке?
— Не исключено. Хотя я старался не привлекать внимания. Снималось под скрытую камеру. А вот после съемки я выходил из сберегательной кассы и доснимал на улице. Там меня видели многие.
— Еще вопрос. — Логвинов закрыл записную книжку, не надеясь услышать ничего нового. — После четырнадцатого ноября вы встречались с Прусом?
— Нет, — сказал Синельник. — А впрочем… Через день-два после съемки я его видел. Совершенно случайно, в парке. Он сидел на скамейке и разговаривал с Максимовым. Максимов работает на нашей киностудии, кажется, в архиве. О чем они могли говорить — не представляю. Все хотел спросить об этом Максимова, да как-то забывал.
2.
Оперативная запись
Скаргин: Скажите, Иван Иванович, какой электробритвой вы пользуетесь?
Тутов: «Филипсом» бреюсь. А что?
Скаргин: Хорошая электробритва?
Тутов: Отличная вещь. Когда покупал, думал, дорого плачу, а вот уже пять лет пользуюсь, и ни единой поломки. Хотя нет, вру. Была одна, но пустяковая.
Скаргин: Когда и при каких обстоятельствах вы сдали ее в ремонт?
Тутов: Как вам сказать! Никаких таких обстоятельств не было. Погода, помнится, была мерзопакостная…
Скаргин: Про погоду можно опустить.
Тутов: Знакомых никого не встречал.
Скаргин: Время приблизительно помните?
Тутов: Вероятно, я пришел туда в обеденный перерыв. В рабочее время не мог, а после работы, помню, не ходил.
Скаргин: Почему вы обратились именно в ту мастерскую? Напротив вашего института есть комбинат бытового обслуживания — там тоже ремонтируются бритвы.
Тутов: Кто-то рекомендовал мне Фролова — так, кажется, его фамилия — как большого специалиста по сложным электробритвам. Между нами говоря, я боялся, как бы не испортили — вещь все-таки импортная, дорогая.
Скаргин: Кто же вам его рекомендовал?
Тутов: Разве вспомнишь?! Слышал где-то. Может, случайно. В троллейбусе или от сослуживцев.
Скаргин: Когда вы отдавали бритву, в мастерской, кроме вас и Фролова, был кто-нибудь?
Тутов: Не обратил внимания. Хотя, постойте. Старик сидел… Да, сидел. Сумрачный такой старичок.
Скаргин: Сумрачный?
Тутов: Да. Не знаю, правда, почему он не в настроении был.
Скаргин: Раньше этого старика видели?
Тутов: Нет, где же?
Скаргин: В вашем присутствии он разговаривал с Фроловым?
Тутов: У меня была более скромная задача — отнести в ремонт бритву. Я просто не обратил внимания.
Скаргин: Остался один-единственный вопрос. Вы не видели случайно ключ — он висел у входной двери?
Тутов: Ни случайно, ни каким другим образом не видел.
3.
Логвинов: Я из мастерской. В январе вы принесли к нам электробритву «Харьков» и до сих пор не забрали.
Желткова: Ох, сынок, хорошо, что пришел. Я своему Федьке, да и невестке тоже, все уши прожужжала, а они мне квитанцию не дают. Как же мне быть, как забрать бритву эту окаянную, если квитанции на руках нет? Небось, не отдадите?
Логвинов: Почему же они не хотят забрать свою бритву?
Желткова: Вот и я толкую сыну: дай квитанцию. А они с невесткой мне говорят, что ремонт дороже обойдется, чем бритва стоит. Оно и правда, сынок, «Харьков» недорого стоит, а за ремонт, не обижайся, содрать могут рубля три, если не больше.
