— Стой, кто идет! — несколько бойцов окружило нас на полянке.
— Свои, — Фрол слез с коня. — Спирту вам привез. И представителя из центра.
— На хрена нам представитель? У нас тут своя республика, — зашумели бойцы. Они и на самом деле были все как на подбор: высокие, рыжебородые и голубоглазые.
— Вы у себя в Кассиопеях можете возмущаться, — обиделся Фрол. — А у нас, если начальство приехало, надо встретить, как полагается. А ну, ведите к командиру.
— Командир в штабе. Проводит совещание с колхозниками о начале весенне-полевых работ. Придется подождать.
Через полчаса нас провели к командиру.
— Майор Сухарев. Представитель штаба партизанского движения из Москвы, — представился я.
— Капитан Кребс. Командир отдельного партизанского отряда «Кассиопея». Вы, вероятно, знаете, кто мы и откуда.
— Да, майор Филипчук мне доложил. Хотелось бы получить весомые доказательства вашего внеземного происхождения.
— Ну что ж, пройдемте.
Следующие полчаса я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Экскурсия по инопланетному кораблю произвела неизгладимые впечатления. На выходе капитан Кребс подарил мне точно такую же, как у Фрола, зажигалку.
— Теперь, когда вы во всем убедились, хотелось бы узнать цели вашего визита.
— У меня приказ — активизировать боевые действия партизан в районе. Вашему отряду предлагается сменить место дислокации, объединиться с партизанами Филипчука и напасть на железнодорожную станцию «Припять».
— Майор, это не наша война. Мы можем только обороняться, когда на нас нападают. Наша задача — выжить и дождаться спасательной экспедиции, которая, по моим расчетам, прилетит через 43 ваших, земных года.
Я долго пытался убедить Кребса, рассказывал ему о зверствах фашистов, о товарище Сталине, который обязательно отблагодарит после войны. Даже пообещал представить капитана к ордену «Красная звезда» за разгром полка СС. Кребс был непреклонен.
— Нет. Нет. Нет. Это не наша война.
Василий Тимофеевич внезапно замолчал. Он налил себе полстакана коньяка и залпом выпил.
— Что же дальше-то было? — не удержался я.
— Через месяц вернулся в центр и доложил о выполнении задания. Все партизанские отряды моего района выдвинулись на новые места дислокации и вступили в бой. Все, кроме отряда «Кассиопея»…
— Ну и?
— Ну, ну. Палки гну! Ты же знаешь, как в войну относились к не выполнившим приказ. После наступления Второго Украинского фронта два полка НКВД окружили лес, в котором базировался отряд Кребса. Наши решили, что там засели власовцы, а к ним, сам понимаешь, какое было тогда отношение. Сначала лес проутюжил полк фронтовых бомбардировщиков. Потом… Словом, пленных не брали. Время было такое.
— Василий Тимофеевич, — не удержался я, — а вы не придумали всю эту историю?
— На, смотри, — мой попутчик достал из кармана зажигалку. — Та самая, что Кребс подарил. До сих пор работает, без всякой заправки.
— А как же насчет спасательной экспедиции? Вы же сказали, что они должны были прилететь через 43 года, то есть в 1986 году! Но что-то я не слышал о подобном событии.
— Ты знаешь, для меня это тоже загадка. Но одна мысль мучает меня до сих пор. Отряд «Кассиопея» располагался недалеко от того места, где потом построили Чернобыльскую АЭС. Вот я и думаю, что спасательная экспедиция прилетала, и, может быть, таким страшным образом отомстила нам за уничтожение своего корабля. Так хочется забыть эту историю. — Василий Тимофеевич допил коньяк и лег спать.
Я взял со столика его зажигалку и открыл крышечку. Зажигалка загудела ровным, синем пламенем. Я повертел ее в руках и увидел гравировку: «Майору Сухареву за понимание. Командир отдельного партизанского отряда «Кассиопея» капитан Кребс».
