На учебно-тренировочной базе, надежно скрытой от посторонних глаз, бойцы проходили экзамен по рукопашному бою: один безоружный против нескольких вооруженных. За поединками внимательно следили преподаватели школы и представители тех, кто нуждался в услугах телохранителей — на здешнем жаргоне их называли «купцами».
До выпуска добрались четырнадцать человек. Двое срезались на метании ножей, допустив больше трех промахов. Шестеро перед ними провалились на стрельбе «по-македонски». Одиннадцать ушли по собственной инициативе, не выдержав нагрузок. Одного начальник школы проморгал при наборе — за ним числился привод в милицию в пятнадцатилетнем возрасте. Это было недопустимо: выпуск должен быть «чистым»: ни одного изъяна в биографиях, ни малейшего сомнения в готовности к любым испытаниям.
— Сколько ваших ребят уже пристроено? — поинтересовался банкир, присутствовавший на подобных испытаниях впервые.
— Из трех предыдущих выпусков — тридцать один человек, — ответил Сэнсэй.
Двадцатитрехлетний боец по прозвищу Череп — с бритой, блестящей от пота головой и короткой мощной шеей — укладывал соперников, ловко уворачиваясь от ударов. Поддавки не допускались, работали по полной программе. Единственная мера предосторожности предусматривала замену огнестрельного оружия на пневматическое. Удар штык-ножом от «АКМ» мог поставить точку в карьере выпускника, допусти тот секундное промедление.
Двое нокаутированных уже лежали, уткнувшись в песок.
— Большинство боссов предпочитает бойцов группы «А», — задумчиво произнес один из купцов, обращаясь к начальнику школы.
С площадки донесся крик, один из «торо» упал на колени, прижав к груди руку, и в ту же секунду получил удар «уке» пяткой сверху. Теперь на песке лежали трое.
— До тех пор, пока не увидят наших в деле, — усмехнулся начальник школы.
— В чем же их преимущество?
Поединок закончился болевым приемом: Череп скрутил нападавшего с девятизвенкой, наступив коленом на горло, взял на рычаг его руку. Шкет, Удод и Гюрза бросились на площадку оттаскивать поверженных.
— Наши не боятся смерти.
— Своей или чужой? — пошутил «купец» из налогового департамента.
— Смерти как таковой, — покосился на него начальник школы.
— Это невозможно.
Очередь была за Мамонтом. Рослый атлет в бронежилете на голое тело встал в стойку. Ему предстояло одолеть шестерых.
— Можем предоставить вам возможность убедиться в обратном, — раздался за спиной «купца» сиплый голос Сэнсэя.
Хлопнул выстрел, и в ту же секунду Мамонт с неожиданным проворством сделал выпад и нанес удар по горлу стрелявшего скрещенными ладонями. Не успел тот упасть, как двое нападавших справа и слева были схвачены за одежду и сдвинуты лбами. Удар ногой назад переломил четвертого пополам, штык упал в песок. Оставшиеся на ногах закружили вокруг Мамонта.
— Лихо, — похвалил король автосервиса. — Он мне нравится!
— Вы опоздали, — не сводя с площадки пристального взгляда, произнес тщедушный человечек в пиджаке букле под кожаным пальто нараспашку. — Мамонт уже куплен.
— Когда и кем?
Человечек презрительно посмотрел на конкурента:
— Тем, кто способен оплачивать его услуги.
— Возможен торг, господа, — остановил спор начальник школы.
Один из «торо» сбил Мамонта с ног, другой успел ударить его нунчаками, но упавший не отреагировал на удар и даже прыжок на грудь одного из соперников, казалось, воспринял равнодушно: ухватив прыгнувшего за стопу, скручивающим движением перевернул его в воздухе и совершил молниеносный подъем разгибом.
— Вы используете наркотики? — спросил «купец» видного финансиста.
— Не на поединках, — нехотя ответил Сэнсэй. — Болевая чувствительность снижается специальным тренингом.
Мамонт выбил из руки «торо» штык-нож, перекатившись по песку, схватил нападавшего, тут же использовав его как прикрытие от неминуемой пули. На лицах и руках заалела кровь.
