Кажется, это уже смутило Гертруду.
— В смысле, пригласим на торжество? — тут же поинтересовалась она. — А он разве будет присутствовать только при объявлении, что мы жених и невеста?
— Конечно, нет, — заявил я. — Это же досмотрщик. Ему надо доказать, что мы друг другу чужие люди, что брак этот по расчету как минимум, а лучше вообще фиктивный. Тогда его признают недействительным, земли у нас заберут, и будем мы с тобой без денег, без земли, но зато гордые и свободные как птицы.
Судя по всему, Гере не понравилась перспектива стать птицей. Даже очень свободной. Что ж, я мог её понять, далеко не каждому захочется выпускать из своих рук такие прекрасные земли, весь достаток, к которому она наверняка привыкла…
Само собой, она сделает всё, чтобы мерзкий досмотрщик убедился в искренности наших чувств!
Будет очень мило, если потом и сама проникнется своей актерской игрой, но, кажется, тут я уже немного размечтался.
— В таком случае, всю подготовку к свадьбе он проведет здесь. И на свадьбе будет… — протянула она. — И вопросы наверняка будет задавать… Тогда нам обязательно надо узнать побольше друг о друге! Чтобы он совершенно точно не смог нас подловить!
— Правильно мыслишь, — кивнул я. — Даже очень правильно. А ещё нам надо узнать, насколько быстро можно будет устроить свадьбу. Потому что после бракосочетания он точно ничего не сможет с нами сделать. И брак уже никто расторгать не станет, если его скрепят перед небесами.
Судя по выражению лица, не слишком-то эта перспектива радовала Гертруду, но ругаться она не стала, только досадливо махнула рукой.
— Увы, — заявила девушка. — С момента объявления помолвки и регистрации в городском Дворце Бракосочетаний, должно пройти четырнадцать дней. Минимум. И все эти дни мы будем упрямо притворяться женихом и невестой. И выполнять все местные традиции.
— Уверена?
— Уверена, — кивнула Гертруда.
И тут я подумал, что традиции, предназначенные для жениха, очевидно, не такие приятные, как бы мне хотелось. Иначе она бы уж точно на этом не настаивала.
Ещё и с такой коварной улыбкой, осветившей её довольно милое личико.
Глава седьмая. Гертруда
Я проснулась с мыслью о том, что больше всего на свете хочу сбежать. Право слово, это будет просто ужасно! Я даже в самом жутком сне не представляла себе, что однажды вынуждена буду выходить замуж за собственного инквизитора. И что я добровольно на это соглашусь. Чем я вчера вообще думала?!
Впрочем, нужно смотреть правде в глаза: головой. Отказаться — это точно не тот вариант, к которому следовало прибегнуть в нашей ситуации. Я прекрасно понимала, что тот досмотрщик, каким бы он ни оказался, просто так нас в покое не оставит. Либо попросит взятку, которую ему никто не будет давать по меньшей мере из соображений безопасности, либо будет пристально наблюдать за каждым нашим шагом.
Ни первая, ни вторая версия мне не нравилась.
— Ну чего ты такая печальная? — донесся до меня скрипучий голос моего верного фамилиара. — Чего ты кривишь губы? Радоваться надо! Твоя истинная пара зовет тебя под венец!
— Это не смешно, — скривилась я. — Зигги, это совершенно не смешно.
— А кто смеется? — поразился Зигфрид. — Моя прекрасная Гера, я только пытаюсь тебя подбодрить! Ну, давай будем вместе рассматривать все плюсы ситуации… во-первых, ты не станешь старой девой!
Нельзя сказать, что мне это грозило — в конце концов, даже самые одинокие ведьмы бывают куда счастливее, чем давно замужние неодаренные женщины, а с термином "старая дева" у меня ассоциировалась именно несчастная одинокая женщина. Но я решила не спорить против аргумента Зигфрида.
Наверняка он потратил немало времени просто для того, чтобы их придумать.
— Предположим, я счастлива — я не стала старой девой. Какие у тебя ещё аргументы?
— Ты выйдешь замуж за свою истинную пару, — всё тем же задорным тоном продолжал Зигфрид. — А значит, ты совершенно точно будешь любить своего молодого супруга!
Вот что молодого, так это точно. Людвигу точно было не больше тридцати. Перспектива выйти замуж за какого-нибудь столетнего мага меня совершенно не прельщала, даже если б он выглядел точно так же, как Людвиг, ведь разница в возрасте, ещё и такая солидная, обязательно дала бы о себе знать. А так я, по крайней мере, буду уверена в том, что этот премерзкий инквизитор понимает, о чем я говорю.
