– Веди ее, Фларри! Веди! – завопил Кевин. Его высокомерная манера держаться исчезла. – Подтащи ее сюда! У меня есть багор!
Мэр ударил по рыбине. Последние конвульсии. Фларри улыбнулся отцу Бреснихану:
– Она здорово сопротивлялась, верно?
Я мрачно смотрел на них, стоя в нескольких ярдах.
– Сопротивлялась! – буркнул я себе под нос. – Как будто у нее был хоть один шанс вырваться!
На мгновение чьи-то пальцы сжали мое запястье. Гарриет Лисон прошипела мне в ухо:
– Верно. Я тоже все это ненавижу! Просто с души воротит. Какое лицемерие!
– Вы обязательно должны зайти к нам как-нибудь вечером с удочкой, отец Бреснихан. – Фларри все еще не мог отдышаться. – Вы уже сто лет не рыбачили в этом озере. Не можете же вы целыми днями гоняться за грешниками!
Через несколько минут мы зашагали назад к дому. Кевин Лисон, уже не похожий на взволнованного маленького мальчика, догнал меня.
– Так, значит, вам понравилось ваше жилище, мистер Эйр?
– У него есть определенные достоинства, – нейтрально ответил я. – Сколько вы за него хотите?
– Пять фунтов вас устроит?
Лицо мое вытянулось. «Пять фунтов в неделю?» – ужаснулся я, а вслух произнес:
– Не думаю, что смогу себе это позволить.
– Пять фунтов в месяц, конечно же, – успокоил меня младший Лисон, видимо догадавшийся о моих мыслях по выражению лица.
Фларри, шедший впереди, резко повернулся, словно был поражен услышанным, и недоверчиво уставился на брата.
– На длительный срок, – добавил Кевин. – Вы ведь пробудете в Ирландии месяцев шесть, не так ли?
– Да, – подтвердил я и неожиданно для себя добавил: – Договорились. Пять фунтов в месяц.
Оправившись от кошмарного предположения о пяти фунтах в неделю, я решил, что Кевин не такой уж отчаянный скупердяй, каким описал его старший брат.
По возвращении в дом Фларри снова налил нам выпить.
– Нет, я должен идти, – вежливо отказался священник. – Рад буду вашему соседству, мистер Эйр. Мы обязательно должны как-нибудь поужинать вместе. Нам в Шарлоттестауне нужна свежая кровь, ведь молодежь от нас уезжает. Нет, спасибо, Майра, я пройдусь пешком. Мне нужно еще заглянуть по дороге к Кессиди.
Когда отец Бреснихан откланялся, Фларри обратил свой меланхоличный взор на нас.
– Молодежь уезжает! – иронически воскликнул он. – Подумать только! И кого в этом винить, кроме себя самого?
Майра Лисон бросилась в атаку:
– Фларри! Ты говоришь ужасные вещи! И о ком? О нашем приходском священнике! Мне стыдно за тебя!
– Тогда выясни у молодого Имонна, почему он сбежал в Лондон, – равнодушно произнес он. – И если уж на то пошло, спроси у Клэр!
– Это гнусная ложь! Верно, Кевин? – обратилась Майра к мужу, ища поддержки.
– Согласен, – важно подтвердил владелец магазина. – Некоторое преувеличение.
– Что? – переспросила Гарри.
– Тебе следует удерживать мужа от распространения гнусных сплетен! – напустилась на нее рассерженная красотка.
– Моя дорогая Майра, я не смею приказывать своему мужу, – промурлыкала Гарри с невинным видом.
Красивое лицо Майры вспыхнуло.
– Если ты полагаешь…
– Эй, перестаньте кусать друг дружку, вы, двое! – вмешался хозяин дома и обратился ко мне: – Святоша застукал Имонна и Клэр на сеновале. Он приволок девчонку домой, стегая по заднице крапивой. А Имонн потерял работу и вынужден был уехать. Прямо не святой отец, а святой террорист! Рвет и мечет, чтобы спасти непорочность всех ирландских девушек!
– А почему бы и нет?! – со злостью закричала Майра. – Разве он не священник вашего прихода? Его долг перед Господом – хранить свою паству от разложения.
– Его долг – держать себя в руках к тому же, а не махать кулаками, тем более если дело касается молоденьких девушек. Разве не так, Кевин?
– Ну право, я не…
– Святой отец имеет право пресекать грех! – завизжала жена Кевина. – Как только видит его!
В горячности Майры было нечто заставившее всех прекратить разговор. Младший Лисон в конце концов прервал неловкое молчание, обратившись ко мне и спросив, какие запасы мне понадобятся. Он пришлет их из своего магазина, если я предоставлю список. Договорились, что я перееду послезавтра.
Я поспешил распрощаться со всеми. Захлопнув парадную дверь, я, поддавшись порыву, свернул налево, а не направился прямо к своей машине. Мне хотелось взглянуть на реку и сад, примыкавший к задней части дома. Как только я приблизился к приоткрытой балконной двери, внутри послышались голоса.
