Кен очень хотел изменить мир к лучшему. Хотя бы в рамках одной компании. Ему казалось, он слишком много времени отдал ей и вообще автопрому, чтобы искать себя в другой области. Какая разница, где бороться с идиотизмом?
Вот он и занимается долбаной эффективностью по сей день.
Джейн тоже некуда было деваться. Она не построила культовый автомобиль, но стала вице-президентом, как и хотела. За то, что вся подноготная любой тачки – открытая книга для покупателя, и никакой инженерный ляп не удастся больше списать на условных «китайцев», благодарите ее.
А я от рождения узкий специалист. Я рисую, вообще-то.
Чуть не забыл: Дик Пападакис меня обманул. Он не стал боссом, как поклялся когда-то. Он актер.
Директор завода сейчас некто Пенелопа Яковлева. Железной рукой проводит в жизнь линию штаб-квартиры. Выше знамя соревнования, и все такое. Народ ругается. Зато на совещания по эффективности можно не ходить. Выдумал чего – готовь презентацию, иди в конференц-зал и защищай свою идею, прямо как диссер, при всем честном народе. А желающие могут тебе объяснить, что ты дурак. Это на заводе любимое развлечение, из-за него весь русский стафф перессорился, и уже дошло до мордобоя.
Работяги говорят, при «папе Джо» такой фигни не было.
Кирилл Бенедиктов. Годзилла и хабермас
Посвящается ТА
1.
Осколки закаленного стекла хрустели под ногами Микаэля Липмана.
Стекло было повсюду. Миллионы маленьких кругляшков с гладкими краями, о которые невозможно порезаться, лежали на мостовых Сити нетающим градом. Еще несколько часов назад они были окнами хрустальных башен, отражавшими золотое закатное солнце.
Теперь, в сумерках, небоскребы Сити выглядели декорацией фильма-катастрофы с хорошим бюджетом. В гладких голубоватых стенах зияли рваные раны. Кое-где из этих отверстий высовывались оборванные пучки черных проводов или перекрученные прутья арматуры. Крайне непристойное зрелище, на взгляд Липмана, крайне.
Позади с мерзким скрежетом давили осколки разбитых окон тяжелые армейские ботинки двух его спутников. Военная полиция, бессмысленное обременение. Ни воров, ни грабителей, ни обкурившихся юнцов нет на десять миль в округе, разбежались, как зайцы. Слепому ясно, что где-то рядом Годзилла. А чем смогут помочь при встрече с Годзиллой два накачанных амбала с короткоствольными автоматами?
Микаэль остановился, покрутил головой, понюхал воздух. В воздухе висел слабый запах дыма – не дыма пожарищ, иногда возникавших там, где свирепствовал Годзилла, а дымка костра, над которым жарится мясо. Возможно, они совсем рядом, подумал Микаэль. В двух-трех кварталах отсюда, мирно сидят вокруг огня, слушают барда, который еще вчера работал бухгалтером и знать не знал о своем высоком призвании. А бывший креативный директор поворачивает сделанный из офисной вешалки вертел с насаженной на него добычей. Что это за добыча, лучше не думать, но у всех, кто смотрит на нее и ловит трепетными ноздрями запах жареного мяса, текут слюнки.
Впереди что-то с грохотом упало и покатилось. Двое спутников Липмана тут же выставили вперед автоматы и изготовились к бою, но это была всего лишь спутниковая тарелка, оторвавшаяся от своего кронштейна – она, видно, висела на соплях с самого Часа Разрушения, пока, наконец, сопли не оборвались окончательно. Один из полицейских подошел и со злостью пнул ее ногой.
– Не ведите себя, как идиот, – резко сказал Микаэль. – Тарелка-то в чем виновата?
– Виноват, господин хабермас, – полицейский втянул маленькую голову в плечи, и Липман обругал себя за несдержанность. Эти простецы из силовых структур всерьез верят, что рассерженный хабермас может сломать им карьеру. Не то чтобы это была совсем уж чепуха – может, конечно. Только для хабермаса, не говоря уже о кардинале, размениваться на такие мелочи – все равно, что командующему армией проводить маневры с целью захвата деревенского нужника. Судьбы простецов в руках менеджеров низшего и среднего звена. Микаэль Липман по сравнению с этими менеджерами – небожитель, а небожителю не пристало вымещать свое дурное настроение на насекомых.
– Здесь неподалеку – стойбище, – Микаэль махнул рукой в том направлении, откуда плыл дымок. – Приведите мне оттуда кого-нибудь. Лучше женщину.
