Мэнсон больше не встал, а вот Юмэна, разорвавшего главные кровеносносные сосуды шефа, ожидало мягкое приземление.
Шэффер вдруг вылетел из машины, поцеловался с землей, но когда попытался уползти, то заметил, что у него уже нет руки. Боец «Пиллума» увидел около лица ботинок Юмэна, хотел было дотянуться целой рукой до пистолета, однако удар в голову опрокинул его. Шэффер успел лишь понять, что его тело распадается на куски – крутящиеся члены, захваченные серебристым вихрем, уходили в багровую воронку.
Юмэн обернулся и обратил свое залитое чужой кровью лицо к Джэд.
– Ты все порушил, – бесстрастно сказала она. – Весь в своего дедушку-троцкиста.
– Нам не нужны эти придурки. Я не мог быть вместе с тобой, если бы знал, что Мэнсон, который еще вчера запихивал в тебя свой подкачанный помпой член, жив и здоров.
– А теперь, значит, мы вместе?
– Вместе.
– Ошибаешься.
Он не успел уловить момент, когда она исчезла. На ней не было комбинезона из метамерных материалов, который позволяет обмануть зрение. Дело было в другом.
Все произошло слишком быстро. Из-за резкого толчка рот его оказался вдруг набит листвой, а перед носом оказалась кучка собачьего кала. Лео поднял голову, роняя кровавые сопли. Джэд стояла над ним.
На ней действительно не было комбинезона, лишь короткое черное платье – хорошо видно, что ее кожаные покровы утратили свой цвет. Над ним завис скелет, обтянутый прозрачной плотью. Она находилась в Преднастоящем.
– Когда ты успела подхватить паразита?
– Ты же мой ближний, поэтому твои червеобразные друзья скоро наведались и ко мне.
Внутри него словно распрямилась пружина, он вскочил, но Джэд была проворнее. Ее пальцы оказались у него на затылке, а ноги на плечах. Еще недавно он любил такие моменты, но сейчас из ее туманного лона вышел шип, который сиял словно расплавленный металл, и поразил его в сплетение нервных волокон ниже кадыка.
Тяжелый огонь растекся по Юмэну, ногти Джэд, усиленные металлоорганическим покрытием, вошли ему в шею, а поток его забурлившей крови полетел в ее рот. Она вбила его голову в землю, и он продолжал падать в багровую воронку безвременья…
Матушка Ефросинья вышла около здания городской администрации. Сева, доехав до памятной ротонды, выключил двигатель. Опустил стекла. Приехали.
Джэд появилась рядом с ним, когда он почти задремал – около левой дверцы.
– Здравствуй, племянничек.
– Вы… моя тетя. А вы мало изменились.
– Стараюсь. Да и ты парень хоть куда.
– Никуда.
– Свои повреждения ты с лихвой компенсировал. Все было очень убедительно…
Она протянула к его щеке свою изящную руку.
– Вы обокрали и убили моего отца.
– Положим, не я. У любого процесса есть объективная и субъективная сторона. Если бы мой муж не забрал документацию, это сделал бы какой-нибудь акционер. Убивать Андрея никто не собирался, корпорация хотела только поскорее загрести ноу-хау. Всем было ясно, что Кречетников никогда не будет работать на «Сирл». Все остальное стало делом случая… Леонид, конечно, понимал, что недотягивает до уровня твоего отца. И это субъективная сторона. Но я уже вдова.
– И что с ним случилось?
– Я убила его.
Хотя правая дверь джипа не отворилась, Джэд оказалась на соседнем сиденье.
– Неувязочка, вы не открывали дверь, а уже оказались в салоне машины.
– Извини, забыла. – Джэд распахнула дверь. – Я знаю практически все, что с тобой произошло, Всеволод. То, что потеряно, уже не вернешь, а жалость только унизит тебя. Сейчас перед нами открыты новые горизонты.
– Перед нами?
– Перед нами. Ближе меня у тебя никого нет и не будет. Наши способности будут дополнять друг друга. Я стану для тебя соратницей, помощницей, матерью. Если захочешь, я буду твоей женщиной – не в нашем положении обращать особое внимание на обыденную мораль. Кстати, отец пророка Моисея был женат на собственной тетке.
Она придвинулась к нему всего сантиметров на десять, но у него уже захватило дух. Аромат плоти. Ее глаза сияли, ее кожа была свежа, грудь высока, а талия узка.
– Подождите, тетя, что там радио бормочет?.. В трех, уже четырех мегаполисах какие-то прозрачные мгновенно перемещающиеся существа, похожие на скелеты, ведут охоту на горожан. Где они появляются, истлевают материалы, рассыпаются стены, разваливаются ЛЭПы, коммуникации и прочая инфраструктура, словно все эти объекты теряют положенный им запас времени. Ньюйоркцы, лондонцы, парижане исчезают, а вместо них появляются эти… вампиры.
