На лестнице послышались шаги. Шаги приближались. Стасик торопливо сунул папку на место и рванул обратно, в общую комнату. В дверях он нос к носу столкнулся с Гординским.
- Ты чего? - спросил Гординский.
- Говорят, вчера на «Эльдорадо» разборка была…
- Кто говорит-то?
- Опера знакомого встретил.
- В первый раз слышу. В сводках смотрел?
- Там нет ничего.
- Позвони в Совдеповский ОВД, - посоветовал Гординский.
«Ага, - сообразил Стасик. - Туда звонить, значит, точно нет смысла...».
- Обязательно, - сказал он, глянул на часы и заторопился. - Ох, черт!.. Мне пора в редакцию.
Областная газета, в которой трудился Полонский, находилась в четырех кварталах от ГУВД. Здание было старинное, здесь находились еще три крупные газеты - бывшая собственность исполкомов, обкомов КПСС и ВЛКСМ.
Стасик пулей взлетел на второй этаж. И сразу же наткнулся на заместителя ответсека. Точнее - Юлька Скворцова с сигаретой в пальцах сама бросилась ему наперерез.
- Полонский, где тебя хер носит?! - закричала она. Сегодня она была огненно-рыжая.
- Фиолетовая ты мне нравилась больше, - сказал Полонский с сожалением.
- Ты мне зубы не заговаривай! Через полчаса сдача номера, а твоей криминальной херни всё ещё нет!
- Щас будет, - заверил Стасик.
- Не щас, а чтоб через двадцать минут она лежала у меня на столе. Иначе я тебе матку выдеру!
- Прямую кишку, - поправил Стасик. - Матки у меня нет, никогда не было и никогда не будет.
- Иди! Пиши! А то я на тебя, умник, докладную подам!
- А у нас в редакции что, туалетной бумаги не хватает? - спросил Стасик. - Вон - неликвидом сарай во дворе забит...
Юлька открыла рот, густо намазанный помадой, но тут увидела на лестнице фотографа.
- Юрчик, ё... твою мать! Где снимки?!
Фотограф был пьян. С его приближением запах перегара всё усиливался, достигая неимоверной плотности. "Ну, сейчас начнется!" - подумал Стасик и понесся в свой родной информационно-аналитический отдел. Наташа Райзман разговаривала с кем-то по телефону, а Марина Петрова что-то настукивала в комп, время от времени заглядывая в блокнот.
Писала Марина ежемесячно одну, максимум две статьи. Увидеть её за пишущей было всё равно, что лицезреть смеющегося Сфинкса.
Она была дама небедная. Сперва ее благополучие поддерживали состоятельные родители, потом подвернулся муж - сотрудник милиции, охраняющий "порядок" на одном из оптовых рынков. Да и сама она была не промах. Писала экономические обзоры, прославляя те или иные фирмы, якобы добившиеся небывалых успехов. За каждой строчкой чувствовалось, что автор неспроста поет соловьем. На планерках часто вспоминали ее обзор цен на меховые изделия, начинавшийся словами: "Ну какая уважающая себя женщина не чувствует себя комфортно в шубке из енота стоимостью от десяти тысяч долларов и выше!..".
У неё-то такая шуба была. В отличие от полунищих читательниц газеты, которые мечтали, чтобы их убогую зарплату выплачивали без шестимесячных задержек...
- Маришка, что с тобой? - спросил Стасик, проходя к своему столу. - Ты решила украсить нашу газету своей фамилией?
- Ну так, Стасик, я уже женщина не молодая, - заметила Марина кокетливо. - Я теперь на жизнь могу только журналистикой заработать...
Наташа положила, наконец-то, трубку и сказала:
- Привет, Стасик. Тебя Юлька искала.
- Я знаю, что ей надо...
- Полкило шоколада?
- Не, портвейна. Она сегодня злая. Похоже, вчера у Игорька с хера сорвалась...
Девочки захихикали. О том, как Скворцова дослужилась до работницы секретариата, знали все. И каким образом удерживается там - тоже.
Потом Марина сказала:
- Надо быть терпимее к людям. "Милого друга" читал? Сделай для себя нужные выводы. А то до пенсии в репортерах ходить будешь.
- "Я, быть может, и плодовит, как Доде, но не Альфонс," - провозгласил Стасик.
- Мне больше нравится другая твоя хохма: "Я бы и брал взятки... Да вот что-то не дают".
- "Я беден, но честен", - сказал Полонский.
- Сейчас это уже звучит ущербно, - сказала Марина. И она провозгласила: - "Хорошо, когда деньги есть. Остальное меня не е...т".
Наташа засмеялась и показала репортеру язык.
- Ну, что, Стасик? Получил?
