В трубке зазвучали короткие гудки.
- Жидовская морда, - сказал Паша с горечью.
Он еще полистал записную книжку, вспоминая знакомых. Может, Инге позвонить? Нет, у неё дела идут неважно... Лелику? Он всегда был жмотом. Зимой снега не выпросишь, за копейку удавится...
- Тройняшкам звякнуть, что ли? - в раздумье произнес он.
Брат скривился.
- Ты что, тройняшек не знаешь? - спросил он. - Сперва всю душу вынут, а потом наплюют в неё. При этом - ни фига не дадут… Да и вообще – кто нам займет? Дураки уже сами вымерли, как мамонты…
Голос у него при этом был такой, что внутри у Паши что-то ёкнуло.
- К чему ты клонишь? - спросил он.
- Я ни к чему не клоню, я думаю. Допустим, мы свалим из города. Рано или поздно найдут и придется заплатить долг плюс счетчик. После чего нас скорее всего заколбасят... Можно так же замочить этих уродов. Или украсть.
- Как это - украсть?
- Значит, ты предлагаешь их грохнуть, когда они придут за деньгами?
- Нет.
- Почему?
- Нехорошо убивать людей.
- Или мы, или они, - жестко сказал брат.
- Что ты имеешь в виду под ограблением? - спросил Паша.
- Банк или крупную фирму мы не потянем. Там вооруженная охрана, кнопка сигнализации и прочая хренотень. А вот коммерческий ларек или оптовика с рынка - в самый раз. Лучше всего желтого какого-нибудь на уши поставить - китайца, вьетнамца, корейца. Они в России живут на птичьих правах - ни визы, ни разрешения на право торговли, ни документов. В милицию точно жаловаться не побегут - они ментов, как огня, боятся... Ты можешь сказать, что у оптовиков есть крыша - криминальная, милицейская или землячества… Так вот, фиг они нас найдут! Мы - не засвеченные. Если аккуратно сделаем, нам всё сойдет с рук.
- Как ты себе это представляешь? - спросил Паша.
- Придем на рынок, - сказал Сергей. - Ты купишь себе ботинки на осень. Я - пару рубашек. Приглядимся. А на следующий вечер, когда "Темершик" закроется, выловим чурку. Отмудохаем как следует, а бабки конфискуем.
Паша молчал с очень недовольным видом.
- Может, у тебя есть план лучше? - спросил Сергей.
- Ох, видела бы нас сейчас мама...
- Ей приятнее видеть нас молодыми и здоровыми. Мы её сыновья, а не желтолицый нелегал. - Сергей хлопнул по карману и поморщился. Сигареты закончились ещё полчаса назад. То-то ему казалось всё время, что чего-то не хватает... - У тебя курить есть?
- Пачка на столе.
- Она пустая. Ладно, я схожу.
Когда он надевал у двери разбитые кроссовки, брат сказал:
- А если у косоглазого не будет двадцати тысяч?
- Наверняка будут. Оборотный капитал, выручка, сбережения...
Павел увязался следом. В ближайшем комке они купили пива и сигарет. На улице зажглись натриевые фонари, залившие фасады домов, тротуар и проезжую часть желтым светом. Уродливая архитектура Ростова и грязные улицы от этого очень выигрывали.
Мимо промчался мерседес.
- И не думай об этом, - сказал Сергей, видя, как брат глянул вслед машине как-то оценивающе. - Машина дорогая. Значит, сигнализация есть и другие охранные навороты. Угнать такую - большое искусство. Да и знать надо, кому её толкнуть... Еще раз говорю: нам нужен узкоглазый.
- Ограбить желтого - это, собственно, даже не ограбление, - сказал Пашка. - Это - конфискация имущества в счет неуплаты налогов.
- Вот-вот, - сказал Сергей и хмыкнул.
Они прошли мимо бульвара, разбитого у "Интуриста". Скрылось за кронами деревьев белое здание Музыкального театра, очень похожеe на рояль. Собственно, за форму и за цвет ростовчане его так и окрестили - «Белый рояль»…
А потом на стоянку у отеля вдруг заехал джип.
- Тысяч сорок, - сказал Сергей с тоской в голосе. - Новье, муха не е..лась!
Все места перед фасадом были заняты, и водитель выбрал место для парковки там, где аллея упилась в автостоянку. Вавиловы видели, как открылась дверца и из салона на асфальт шагнул сутулый мужчина неопределенного возраста: ему можно было дать и тридцать пять, и пятьдесят пять.
В руках владелец дорогой тачки держал кейс. Кожаные бока и металлические замки блестели в свете уличных фонарей и как-то сразу было ясно, что внутри лежат не прошлогодние газеты…
Братья, не сговариваясь, ускорили шаг, инстинктивно стараясь ступать мягко, беззвучно. Последние шесть метров они проделали одним рывком. Мужчина к тому времени запер дверцу и задействовал сигнализацию.
