– Ты и правда думаешь, что она не умерла? – спросил Мерлин. – И не изменилась?
Вивьен ответила не сразу. В том, что Сьюзен жива, она не сомневалась, ведь котел не взорвался. А вот насчет «не изменилась» – это еще надо было посмотреть.
– Не знаю, – очень тихо ответила она.
Сирены все приближались, и скоро по шоссе, с севера на юг, покатила настоящая процессия полицейских машин с мигалками. Откуда-то вынырнула инспектор Грин с отрядом полицейских в полной боевой экипировке. Они дружно перескочили через низкую ограду кладбища и направились к тису. Трое были вооружены старинными алебардами, не иначе как из Тауэра, остальные – стандартными пистолетами-пулеметами «хеклер-и-кох».
Когда они пробегали мимо церкви, на пороге появился викарий и замер, озадаченно глядя на толпу людей в спецовках – некоторые размахивали средневековыми железными штуковинами – и на вооруженных полицейских.
– Вернитесь внутрь, сэр! – гаркнула ему Грин.
– Здесь нельзя снимать бесплатно! – завопил возмущенный викарий в ответ. – Никто не обращался ко мне за разрешением! Святотатство! Безобразие! Вот я сейчас настоящую полицию вызову!
Грин кивнула одному из своих людей. Тот отделился от группы, подошел к викарию, взял его за руку повыше локтя и, невзирая ни на какие протесты, отвел в церковь.
Вивьен с Мерлином на плече подошла к тису почти одновременно с Уной. Но та уже убрала в ножны свой меч и склонилась над ямой между корнями, протягивая руку Сьюзен, чтобы помочь ей выбраться наружу. Лицо девушки было в грязи, правое запястье она прижимала к шее, но в остальном, кажется, не переменилась.
– Посади меня, – попросил Мерлин, ему было неловко, что он болтается на плече у Вивьен, как выпотрошенная рыба.
Сестра опустила его на землю с нежностью, которой он не заслужил, спиной к покосившейся плите. Сьюзен медленно подошла к нему и села рядом.
Они молча смотрели, как суетятся вокруг тиса книготорговцы и полицейские. Уна отдавала приказы, инспектор Грин требовала объяснений, появилась какая-то седая праворукая тетка, «скорые» и полицейские автомобили все ехали, завывая сиренами, армейский вертолет закружил вокруг столба дыма, который еще поднимался над местом крушения к западу от Тоттериджа… Одним словом, вокруг был полный бедлам.
– Я думал… думал, ты разбила котел, – начал Мерлин. – И… – Он подавил всхлип и, задержав ненадолго дыхание, продолжил всегдашним беспечным тоном: – Знаешь, если уж тебе так не хочется со мной выпивать, можно решить это проще, не столь экстравагантно.
– Точно, я просто не приду, и все, – жизнерадостно согласилась Сьюзен. – Проще некуда. Тем более что я, кажется, сломала ключицу.
– Но почему ты… жива? – не удержался от вопроса Мерлин. – Я же видел, как ты нырнула в котел…
– Не придумала ничего более отвлекающего, – призналась Сьюзен. – Надеялась, что он все-таки не разобьется и не убьет меня. По целым двум причинам: во-первых, я дочь своего отца, а он отдал мне часть своей силы. Он ведь не просто Хранитель этого котла, он сам его сделал.
– Как?
– Понятия не имею, как я это узнала, – задумчиво ответила Сьюзен. – Но это правда. Саутхо ни за что не справился бы с отцом в его уделе, но тот принял человеческий облик, чтобы быть с мамой. Интересно, как они все же встретились? Насколько я знаю, она в жизни не бывала в Озерном крае.
– А вторая причина? – рассеянно спросил Мерлин; переломанные ноги страшно болели, почти не позволяя думать. Хорошо, что Сьюзен рядом…
Он вздрогнул, когда Сьюзен слегка встряхнула его.
– Извини, что я… я…
– Ты отключился, – сказала Вивьен, склоняясь над ним. – Держись, сейчас тетушка Эванджелина починит тебе ноги.
– Пока только подлатаю, – сказала седовласая праворукая, видимо, тетушка Эванджелина. – И вашу ключицу, молодая леди, тоже посмотрю. Но прежде примите от меня благодарность за то, что спасли нас всех от следования по тому гибельному пути, который проложила неоплаканная Меррихью. Вас ждет награда.
– Они никогда не любили друг друга, – шепнула Вивьен на ухо Сьюзен.
– А вот это неправда, Вивьен, – сказала Эванджелина, положила сияющую правую ладонь на левую ногу Мерлина и, резко вдохнув, задержала дыхание. Мерлин скорчил гримасу, но тут же с облегчением выдохнул: видимо, магия подействовала. – В детстве мы с Меррихью были подругами, можно даже сказать, лучшими подругами, пока она не увела у меня жениха. Незадолго до Ватерлоо. Ну как, Мерлин, полегчало?
