— А это что у тебя? — ткнул Морев пальцем в схему.
— Принцип работы электромагнитного взрывателя. Решил освежить в памяти.
— Что ж, похвально, а где трюмный? Что-то я его внизу не видел.
— В выгородке компрессора, товарищ командир, занимается профилактикой.
— Да? А ну-ка, посмотрим. И спустившись на среднюю палубу, они отдраили дверь выгородки.
Там, у массивной туши компрессора, в хитросплетениях трубопроводов и вентилей, скрючившись на пайоле, сидел трюмный и орудовал ключом на фланце одного из соединений. Увидев командира, вахтенный попытался встать и ткнулся головой в кронштейн.
— Сиди, Дараган, сиди, — положил ему руку на плечо Морев. — Чем занимаешься?
— Да вот, прокладку меняю, товарищ командир, — шмыгнул носом старшина. — Пробило при выходе.
— Ну, ну, — одобрил Морев. — Давай, старшина, трудись.
В течение последующего часа Морев обошел все отсеки и боевые посты крейсера, оставшись довольным состоянием несения вахты. Главная заслуга в этом была старпома, который отвечал за организацию несение службы на корабле и безжалостно разносил нерадивых. А такие были, как, впрочем, и везде. Многие, и в том числе офицеры, недолюбливали дотошного капитана 2-го ранга, но Морева тот вполне устраивал. Старпом, как говорят, был на месте.
Напоследок командир решил зайти на пульт ГЭУ,[5] располагавшийся на нижней палубе третьего отсека. Помимо вахтенного инженера, там оказались механик и лодочный особист. Инженер объяснял старшему лейтенанту принцип управления ядерным реактором, а механик просматривал записи в рабочем журнале.
— Вот, знакомим контрразведку с азами ядерной энергетики, — кивнул он на особиста.
— И как вам, Геннадий Петрович, все понятно? — взглянул на того Морев.
— В общих чертах да, — кивнул старший лейтенант. — До чего все-таки могут додуматься люди. Фантастика!
— Это у вас первый поход?
— Первый.
— Ну что ж, хорошо, — сказал Морев и вышел из рубки.
Об особистах он был невысокого мнения. И к тому были причины.
В конце девяностых Морев служил помощником на атомоходе «Вепрь», в одном из северных гарнизонов и имел нелицеприятное общение с представителями этой конторы. Поводом к тому послужило чрезвычайное происшествие, случившееся на лодке.
Один из торпедистов — матрос срочной службы, в ночное время, при стоянке в базе, напав на вахтенного, оглушил того и отобрал автомат. Затем, спустившись в лодку, хладнокровно расстрелял восьмерых сослуживцев и, забаррикадировавшись в первом отсеке, стал угрожать взрывом корабля. На базе сыграли тревогу и о ЧП донесли в Москву. Там всполошились, ибо угроза была реальной и взрыв мог породить катастрофу почище чернобыльской. Из столицы на военно-транспортном самолете доставили «Альфу» и после недолгих переговоров моряка уничтожили.
А потом стали разбираться с виновными. Офицеров корабля допрашивали в контрразведке и прокуратуре, грозя всеми смертными карами. В итоге командира отдали под суд, а многих наказали и распихали по дальним гарнизонам. Мореву повезло. Отделался, как говорят, легким испугом. Но с тех пор всякое упоминание о контрразведке будило в нем скрытую неприязнь и тревогу.
Не нравился ему и вышедший в поход вместе с экипажем новый особист. Прежний, обслуживавший лодку несколько лет и переведенный в Североморск, нелицеприятно охарактеризовал Мореву своего коллегу и порекомендовал тому держать ухо востро.
— Смотри, Александр Иваныч, — сказал он на прощанье. — Этот парень из «блатных» и будет рвать подметки, чтобы выслужиться перед начальством.
В правоте слов капитана 3-го ранга Морев убедился уже через неделю в штабе, когда его к себе вызвал комдив и отчитал за потерю бдительности.
— Не понял? — вскинул на него глаза Морев. — У меня на корабле все в порядке.
— А это?! — побагровел адмирал и, открыв сейф, протянул капитану 1-го ранга офицерскую тетрадь в черном коленкоровом переплете. — Твоего начхима, полюбуйся. Секретная, между прочим!
— Откуда она у вас? — удивился Морев, взяв тетрадь в руки и перелистывая исписанные аккуратным почерком страницы.
— От начальника контрразведки. По дружбе вернул. Твой особист ее в кают-компании обнаружил. После занятий. Так что разберись с этим. Начхиму вкатай выговор с занесением, а секретчика в трюмах потренируй, чтоб служба раем не казалась.
