Вскоре возникли и другие группы со своими малотиражными журналами. Различались они главным образом по вопросу о сотрудничестве с ВКП(б), но в принципе соглашались с точкой зрения Троцкого[201]. В апреле 1932 г. состоялась совместная конференция троцкистских групп, но усилия по объединению не увенчались успехом. Группы «Борьба» и «Октябрь» продолжали остро критиковать друг друга, обвиняли противников в оппортунизме и сталинизме, и единую организацию создать так и не удалось.
В конце 20-х — начале 30-х гг. мелкие и крохотные организации, течения и группы троцкистов возникли и во многих других странах. С рядом из этих течений и групп Троцкий вступал в переписку, пытался учить их уму-разуму в духе революционного большевизма, окрашенного собственными идеями перманентной революции. Все эти труппы и их деятели оставались незначительными по численности, были оторваны от массового рабочего движения, тяготели к расколам, потом к объединениям с вроде бы себе подобными, затем к новым расколам. Ни одно из этих течений не смогло перерасти рамок замкнутой сектантской группы, превратиться в полноценную политическую партию, которая обладала бы определенными, тем более существенными социальными связями, могла бы участвовать в парламентских или хотя бы местных выборах с надеждой на достижение минимального успеха, который выразился бы в получении мандатов.
С самого начала, как это обычно бывает с мелкими отколовшимися политическими единицами, внутри оппозиционных групп и между ними происходили острые столкновения по вопросам теории, догматики, организационных принципов и особенно личного руководства. Вокруг оппозиционных коммунистических групп терлось немало авантюристов, мошенников и даже агентов советских спецслужб. Соперничавшие маленькие политики стремились привлечь Троцкого в качестве своего защитника и арбитра, и он обычно охотно, хотя весьма осторожно, ввязывался во всевозможные конфликты и дрязги, пытаясь при этом сохранить позицию отца-примирителя. Эта роль, однако, редко ему удавалась, хотя окружавшие и смотрели на него снизу вверх, и он сам всячески поощрял такую иерархию, сочетая ее с внешним демократизмом, правда только до тех пор, пока дело не доходило до вопросов, которые представлялись ему принципиальными. В этих случаях демократизм внезапно исчезал и прилагались все усилия для того, чтобы во что бы то ни стало навязать свою волю.
В некоторых случаях Троцкий мешал своим сторонникам выйти на более широкое поле политической борьбы. Это происходило тогда, когда они пытались во имя расширения социальной базы использовать не столь одиозные лозунги и шаблоны, не провозглашать себя прямыми последователями Троцкого, иными словами, когда они пытались стать на путь менее радикальный. В начале июля 1929 г. он отчитывал одного из своих последователей, который считал целесообразным «отмежеваться от троцкизма» не по принципиальным мотивам, а по практическим соображениям, ибо коммунистические массы терроризированы жупелом «троцкизма». «Этот метод противоречит всему моему политическому опыту», — писал Троцкий в ответном письме и требовал немедленного издания важнейших документов интернациональной левой оппозиции, то есть открытое заявление о солидарности с Троцким[202].
Продолжая уделять внимание национальным организациям, Троцкий уже в начале 30-х гг. всерьез занялся подготовкой к созданию международного объединения своих сторонников. Но для образования такового, да и для укрепления групп своих приверженцев в отдельных странах необходимо было, по его мнению, разносторонне разработать на базе конкретного историкополитического анализа основные проблемы революции 1917 г., советской и международной действительности.
