Виктор запер дверь, а Борис, словно забыв о плохих новостях, которые я принес, занялся официантом, указывая ему, как расставить хрусталь, разложить салфетки и серебро.
— Пересядьте сюда, пожалуйста, — сказал мне Борис.
Я пересел, а Борис проводил официанта с Виктором к двери, закрыл ее за ними, запер и уселся напротив меня.
— Вам нравится русская кухня? — спросил он.
— Кому ж не нравится?
— Вот копченый палтус, — стал объяснять он. — Вот маринованная селедочка, а это копченый угорь. А вот и самое главное — «свинья в попоне». — На самом деле это были жирные сосиски — «колбаса» — завернутые в какое-то особое пышное тесто и поджаренные. Я положил себе на тарелку несколько штук вместе с другими закусками.
Пока мы ели, Борис спросил:
— Откуда вы знаете, что он вернулся?
— Он убил несколько человек, — ответил я.
— Кого?
— Я не имею права вам ответить, но я бы сказал, он закончил то, чего не доделал в прошлый раз.
Борис перестал жевать.
— Поймите, я не готовил его для какого-то особого задания. Я просто учил его действовать в западном мире.
— И убивать.
Он помолчал.
— Ну… да, убивать. Но если бы в ЦРУ считали, что я знал о намерении Халила убивать американских летчиков, вряд ли меня забрали бы из Ливии. Вряд ли меня вообще оставили бы в живых.
На это мне было нечего ответить.
— Я думаю, ЦРУ проинформировало вас о том, что сделал Халил три года назад.
— Не в полной мере. Мне незачем было это знать.
— Но тогда вы мне сказали, что знали об убийстве летчиков.
— Да… об этом мне рассказали.
— Правильно. — Этими вопросами я вовсе не стремился докопаться до какой-нибудь правды; я просто хотел, чтобы он начал защищаться, чего и достиг. Я отодвинул тарелку в сторону. — Халил прилетел в страну примерно неделю назад. Убил последнего из пилотов, участвовавших в ливийском рейде, отличного мужика по имени Чип, и еще несколько человек. Вот откуда мы узнали, что он здесь. Собственно, именно здесь, в этом городе.
Борис перестал жевать.
— И мне пришло в голову, что Халил захочет свести с вами кое-какие счеты. Если я не прав, скажите, я встану и уйду.
Борис налил мне минеральной воды, и я продолжал:
— Честно говоря, я не ожидал увидеть вас живым.
Он кивнул и ответил:
— Я тоже удивился, что вы еще живы.
— Вам повезло, что я еще жив. Послушайте, я знаю, что мы оба в его списке, поэтому нам следует поговорить.
Борис кивнул:
— И ваша подруга, вероятно, тоже в опасности.
— Вероятно. Но — сообщаю сверх необходимую вам информацию — сейчас она находится в более безопасном месте, чем вы. Так что остаемся мы с вами, — обрадовал я его.
— Можете сегодня заночевать на этом диване, — пошутил он.
— Вам тоже придется остаться здесь. Жена поймет.
— Уверяю вас, не поймет. — Он немного подумал. — В сущности, завтра она может улететь в Москву.
— Неплохая мысль.
Борис налил себе коньяку и мне тоже.
— Подозреваю, у вас есть план получше, чем прятаться.
— Есть. Мой план состоит в том, чтобы использовать вас как приманку для захвата Халила.
Он не ответил. Потом спросил:
— У вас есть точные сведения, что он знает, где я?
— Нет. Но давайте считать, что знает. У него было три года на то, чтобы найти вас. Плюс у него в Америке есть друзья.
Борис кивнул, улыбнулся и сообщил:
— Мое имя упоминалось в публикациях, посвященных ресторанному делу и русскому эмигрантскому сообществу.
— Надеюсь, без фотографии?
Он пожал плечами.
— С фотографией, конечно. Это часть моего бизнеса.
— А это ваше настоящее имя?
— Настоящее. В ЦРУ меня убеждали сменить имя, но это единственное, что осталось у меня от прошлой жизни.
— Понятно. Так что предположим, что Халил знает: вы теперь — владелец «Светланы», у вас есть жена и квартира на Двадцатой улице Брайтона. Можете сбежать, но можете сидеть здесь и ждать его, и мои люди будут ждать его вместе с вами.
— Что ж, я подумаю об этом. А пока вам и вашей организации надо подумать, как еще его можно захватить или убить.
— Мне кажется, вы знаете его лучше, чем федералы, — сказал я.
Он помолчал.
— Его будет очень трудно найти. Но он сам вас найдет.
— Борис, это я знаю. Но вопрос в том, как мне его найти!
Борис вернулся в кресло и закурил следующую сигарету. Уставившись в некую точку в пространстве, он заговорил:
