— Твоя взяла, участковый… — Горох хряпнул особую настойку валерианы на меду и снизил тон. — Ну как ты себя ведешь? Ведь ровным счетом никакого уважения к сословию… Обращаешься, словно я тут горожанин обыкновенный, а я ить — царь! Как найдешь чертежи, запузырю тебя на каторгу.
— Вот спасибо, — поморщился я. — Служба есть служба, так что давайте без личных обид. Повторяю вопрос: что пропало?
— Чертежи…
— Конкретнее: какие, сколько, формат бумаги, примерный объем и вес?
— Летучего корабля, десять листов, квадраты по полусажени, в рулон свернуты, один человек легко унесет.
— Ну вот… совсем другое дело, — похвалил я. — Продолжим. Где они лежали?
— Да в сундучке же, а место говорить не буду, придешь ко мне в терем — там покажу.
— Кто обнаружил кражу?
— Я и обнаружил. Ткнулся сегодня поутру, а в сундучке-то и пусто.
— Знакомая ситуация… Вроде как в деле о перстне с хризопразом. Может, опять шамаханы шалят?
— Навряд ли… Перстень, вот он, при себе ношу, покуда оборотней проклятых не указывал.
— Ладно, перейдем к более важному… Кого подозреваете?
— Дык… никого… вроде, — призадумался царь. — Народу в тереме случайного нет, чужаки по палатам не шастают, послов да гостей тоже вроде не было…
— Давайте поставим вопрос иначе: кому это выгодно?
Вот тут Горох крепко почесал в затылке… Как я уже упоминал, человек он прогрессивный и далеко не глупый, сложить два и два сумеет без посторонней помощи и по пустякам паниковать не станет.
— Знашь, Никита Иванович, а ведь сразу, с маху не ответишь тебе… Ну, прикидываю и так и эдак — да не выгодно никому! Корабль-то этот — штука мудрая, техническая, не всякому злодею по разумению будет. Шамаханцы, те более всего на чародейство черное надеются. Немцы, наоборот, наш ум своему равным не считают, для них наша техника — ровно забавка детская… Кто ж еще?
— Японцы… — раздумчиво предположил я. — Они со всего мира передовые технологии тащут. Радиоэлектроника, компьютерная техника, роботроника у них на уровне самых высоких стандартов.
— Японцы, говоришь? — насупился Горох. — Слышать слышал, а вот видеть не доводилось, нет их у нас в Лукошкине.
— Жаль…
— А точно они чертежи свистнули?
— Нет, нет… это я так, к слову. Ну что же, гражданин, ваше заявление принято, с сегодняшнего дня начинаем работать по этому делу.
— А я?
— А вы, как говорится, идите домой да спать ложитесь — утро вечера мудренее. — Я пожал царю руку, недвусмысленно указывая на дверь.
— Эй-эй, участковый… так не пойдет! — заволновался государь. — Ты это… того… ты меня от дела не отстраняй, я тоже в раскрытии поучаствовать желаю!
— Но, гражданин…
— Велю голову отрубить! — клятвенно пообещал Горох, глядя на меня самым умоляющим взглядом.
— Ладно, давайте как всегда. Рутинную работу мы берем на себя, а как понадобится брать преступника — я вас вызову.
— Вот спасибо, Никита Иванович! Вот уж уважил царя-батюшку! Вовек твоей доброты не забуду… — Уже в дверях Горох обернулся и напомнил: — Чтоб к вечеру был у меня с докладом о ходе дела!
— Всенепременно.
Когда царский эскорт с помпой укатил по улице, я отошел от окна и попросил у Яги чаю. Бабуля молча поставила самовар и не дыша присела за стол напротив. Я раскрыл блокнот, тупо разглядывая давние записи…
— Организованной преступности у нас в Лукошкине нет. Список наиболее известных воров примерно установлен. Если исключить карманников и конокрадов, то на подобное дело могли решиться человек десять. Бабушка, вы не слушаете!
— Че? Ой, не кричи так, Никитушка, — встряхнулась Баба Яга, — у меня аж сердце чуть не выскочило.
— Я говорю, что вы меня не слушаете. Вы же все время были здесь, почему молчите? Какое ваше мнение по поводу этой кражи?
— Ох, мила-а-ай… — Моя домохозяйка схватилась руками за голову, вытаращив глаза и покачиваясь из стороны в сторону. — Вгонишь ты меня в гроб на сто лет раньше времени… Кто ж тебя, аспида, учил так с царем разговаривать?! Ты ж на самого государя в голос орешь да кулаком по столу барабанишь… Совсем ума нет, что ли?
— Да будет вам… — даже смутился я. — Мы и не скандалили особенно… так, по делу.
— Дите! Чистое дите, не понимает, с кем говорит… А вот осерчает государь да как загонит все наше отделение к черту на кулички с глаз своих ясных, тогда попомнишь слова мои, грубиян ты невежественный! Да рази ж так надо посетителей принимать? Сюда люди идут с бедой, с горем, судьбой али лихими людьми обиженные, мы им помочь обязаны, а тут сам царь…
