— Что ты собираешься с этим делать?
— Буду звонить, пока не наткнусь на кого-то, кто согласится со мной побеседовать. Представлюсь корреспондентом агентства "Рейтер" — собираю, дескать, материал для статьи.
— Наше лондонское начальство этого не любит.
— А им и знать незачем.
Артур покачал головой:
— Вам только время дай — вы бы всех нас к рукам прибрали.
Однако от поручения он, слава Богу, не отказался.
— Спасибо, Артур.
— Мне не "спасибо" твое нужно, а материал для статьи.
Но этого я ему не пообещал и ушел, а Артур остался за стойкой бара со своей рюмкой — хитрый паук, поджидающий беспечную муху.
Все произошло секунд за пятнадцать — не больше. Выйдя из такси возле "Sexy-Bizarre", я протянул водителю деньги, сдачу велел оставить себе, открыл дверцу, чтобы помочь выйти Изабел, — и тут с обеих сторон меня стиснули полицейские в штатском. Они предъявили удостоверения. Вид у них был решительный.
— Господин Пэнмур?
— Да. В чем дело?
— Мы из министерства внутренних дел. Вы должны поехать с нами.
— Плевал я на ваше министерство! Никуда не поеду!
К этому моменту меня уже держали за оба локтя, заводя их за спину.
— Руки уберите, — рявкнул я, но это была чистая бравада. Меня буквально сорвали с места, подтащили к стоявшей у обочины машине и втолкнули на заднее сиденье. Я успел только заметить номер — наверняка фальшивый, хотя и полицейский. Локтем я ударился о дверцу и взвыл от боли. Это оказалось лишь началом. Тот, что влез следом за мной, пнул ботинком мою не успевшую подтянуться ногу и врезал кулаком по физиономии. Я сразу почувствовал вкус крови на губах. Следующий удар пришелся по ребрам и у меня перехватило дыхание. Пока я судорожно пытался вдохнуть, что-то тяжелое обрушилось на затылок и я полностью отключился.
Когда сознание вернулось ко мне, мир вокруг оказался изломанным и туманным. Первым делом я ощутил терпкий табачный дым, смешанный с парами бензина. Потом понял, что вокруг темно и только где-то позади светит слабая электрическая лампочка. Рядом кто-то разговаривал. Постепенно память возвращалась. Изабел! Что с ней? В полицейской машине её, слава Богу, нет. Почему меня били? Куда везут? Что собираются сделать? Но я тут же перестал задавать сам себе дурацкие вопросы: времени нет, надо оценить свое положение.
Итак, я все ещё в машине, на заднем сиденье, и оба моих мучителя по бокам. Машина стоит, уличного шума не слыхать. Это гараж — очень плохо освещенный. Мои спутники переговариваются, но слов не разобрать, в черепе будто молот стучит. Шевельнувшись, я не смог удержаться от стона.
— Оклемался, — сказал чей-то голос, и меня грубо встряхнули, — Давай выходи!
Я застонал громче и почувствовал, что меня тащат из машины, волокут по бетонному полу. Голова кружилась, меня тошнило, ногами я не владел. Мы очутились в лифте — я на полу, скорчившись. Но сознание уже включилось, и я заметил, когда лифт остановился, как над дверью зажглась цифра "семь". Седьмой этаж. Меня рывком подняли на ноги и поволокли по коридору знакомое место, точно таким же коридором, только подлиннее, я шел недавно, направляясь в кабинет шефа контрразведки Вавра. Грязно-серые стены, одинаковые фанерованные двери с обеих сторон, неопрятный дешевый линолеум на полу. Вот куда меня доставили — в штаб-квартиру ДСТ на улице Соссе!
Момент, когда из коридора я попал в комнату, где меня долго и старательно избивали, выпал из памяти. Помню только редкие вспышки сознания, когда я видел вдруг тяжелые черные ботинки, над ними темно-синие брюки, ещё выше чей-то мощный торс в рубашке с закатанными рукавами и совсем под потолком — голову. Я лежал на полу и, должно быть, стоило мне прийти в себя хоть чуть-чуть, они снова принимались за дело. Болело все голова, ребра, ноги. Кажется, меня вырвало прямо на черный ботинок. Я и сам пытался драться, но это было просто смешно. Я ведь не супермен из кино, а рядовой обыватель, которого истязают специально тренированные гориллы, получившие инструкцию научить этого дурня уму-разуму. Если профессионал нападает первым, то практически нет шансов ему противостоять. А уж если тебя бьют просто ради того, чтобы бить, не пытаясь вырвать какое-нибудь признание, то остается только надеяться, что эти ребята устанут или побоятся забить клиента насмерть. Если бы я не терял то и дело сознания, мне досталось бы ещё больше. Стоило чуть оклематься — они воспринимали это, как приглашение к дальнейшим действиям.
