Зато обычная девушка мне бы не поверила.
– Не думала, что Продавцы так умеют, – сказала Дарина, хмурясь. – Вот просто так взял и появился?
– И потом исчез, – кивнул я.
– Грозой запахло? – с любопытством спросила Наська.
– Да! – обрадовался я. – Что-то об этом знаешь?
– Нет, ничего, – замотала головой бывшая куколка.
– Слушай, это не игра! – сказал я строго.
– Да не зна-а-аю я! – возмутилась Наська, начиная тянуть слова. Появилась у нее такая манера, когда она обижалась. – Это в книжках всегда так пишут, когда кто-то исчезает или появляется. Пахнет грозой, искры летят…
– Искры тоже были, – признался я.
– Вот! – торжественно сказала Наська и схватила еще один кусок пиццы.
– Ты же не собираешься… – Дарина замялась, но все-таки закончила: – Что-то делать?
Я покачал головой.
А что я могу сделать?
Да ничего!
Прежние ушли, Инсек ушел. Продавцы ушли. Высший больше не появлялся. Земные власти осмысливают этот факт. Было несколько неожиданных отставок и импичментов в высших сферах власти самых разных стран. Было и несколько неожиданных несчастных случаев, самоубийств и скоропостижных болезней с летальным исходом.
Как я понимаю, идет зачистка Слуг и Кандидатов, которых сумели вычислить.
К сожалению, я точно так же понимаю, что это одни Слуги и Кандидаты руками людей зачищают других, менее удачливых.
– Экраны работают? – спросил я на всякий случай.
– Между Гнездами, – ответила Дарина. – На Саельм… не знаю. Уже два месяца как никто не уходил. И не приходил, конечно.
Я знал, что два месяца назад почти пять тысяч Измененных с Земли ушли на Саельм. Те, кто не принял уход Инсеков, кто решил продолжать служить им в войне с Прежними.
Потому что война не закончилась. Она идет по всей Галактике, Прежние и Инсеки делят территории и захватывают чужие миры, собирая смыслы на пути к сингулярности.
Только Земля теперь вне этой войны.
Я поймал взгляды девчонок. Дарина смотрела испуганно и напряженно, а Наська – с живейшим интересом.
– Не собираюсь я никуда уходить! – возмутился я. – Тем более, Продавец ничего толком не сказал! Им нужна помощь, мир в опасности… знаешь, я убедился: мир всегда в опасности, а помощь нужна всем.
Дарина расслабилась, а Наська огорчилась.
– И никаких сроков, кстати, он не называл, – успокоил я и себя, и Дарину. – Никто ведь не запрещает спасать мир в рабочем порядке? Может, мне стоит выучиться, начать работать и уладить конфликт между цивилизациями.
– Учиться – скучно, – сообщила Наська. – Я хочу закончить школу в следующем году. Я почти все знаю, я посмотрела учебники.
В этом я не сомневался. Обучение в Гнезде идет совсем на других скоростях.
– Закончишь, а дальше? – спросил я скептически. – В десять лет?
– Между прочим, мне будет одиннадцать!
– И что станешь делать?
– Отдыхать! – Наська встала, прихватила еще кусок пиццы, сообщила: – С колбасой еще ниче, а с рыбой подгорела… Я домой!
Дарина против ожиданий ничего не сказала, хотя обычно она Наську строит и наглеть не дает. Мелкая подмигнула ей, а меня хлопнула по руке.
– Без меня мир не спасай, лады? Ты мой главный герой! Ну, после Человека-паука, конечно.
– Почему после Человека-паука? – неожиданно обиделся я.
– Он такой красавчик! – сказала Наська драматическим шепотом.
Я демонстративно прошел за ней в прихожую и убедился, что девочка ушла. Потом вернулся на кухню.
Дарина все так же сидела, кутаясь в халатик, перед куском остывшей пиццы. Я обнял ее за плечи.
– Эй… я не собираюсь никуда бежать и никого спасать.
– Знаю…
– С чего вдруг мелкая прибегала? Ты ей звонила?
– Угу. Наська в аптеку сбегала, я попросила. По женским делам.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это может значить. Потом я смущенно сказал:
– Рановато, наверное. Но она же растет.
– Это мне, Максим, – сказала Дарина. – Это я стала девушкой, понимаешь?
– Э… – ответил я, складывая воедино стражу, что-то шепнувшую Дарине, повязанную вокруг пояса футболку, принятый в одиночестве душ и шумящую в ванной стиральную машину.
– У Измененных детей не бывает, – сказала Дарина. – У меня никогда раньше не случалось… критических дней. Теперь есть. Видимо, Высший что-то исправил.
