Однако Нэнси, судя по всему, услышала лишь первую ее фразу.
— Не собираешься соперничать? — недоверчиво переспросила она. — Тогда зачем, собственно, ты все это затеяла? Разве не для того, чтобы оказаться в объятиях Герберта Фэйрфакса?
Нэнси по своему обыкновению не признавала никаких недоговоренностей. Видя, что Фелисия вновь погрузилась в задумчивость, она лишь недовольно покачала головой.
— Никогда не забывайте о благоразумии, юная леди, — напыщенно произнесла Нэнси.
Само построение фразы и тон, которым она была произнесена, так напомнили Фелисии отца, что она не смогла удержаться от смеха. А вслед за ней засмеялась и довольная Нэнси. Что ж, видимо, ее невозможная подруга решила наконец отдохнуть от своей меланхолии. По крайней мере, нынешним вечером.
— Ты куда-то торопишься? — Лорд Роуэлл, отложив накрахмаленную салфетку, вопросительно посмотрел на дочь, которая за время завтрака несколько раз бросала тревожный взгляд на часы, и это не укрылось от внимания ее отца.
Фелисия отодвинула тарелку с омлетом — она волновалась перед визитом в особняк Фэйрфаксов и почти не притронулась к завтраку. У ее беспокойства была и другая причина, ведь ей предстояло объяснить отцу свои ежедневные отлучки. О том, чтобы сказать правду, не могло быть и речи. Лорд Роуэлл, мягко говоря, не пришел бы в восторг, узнав, что его единственная дочь решила поработать каким-то там секретарем.
Фелисия нерешительно посмотрела на отца. Судя по всему, он ожидал ответа.
— Да, папа. — У Фелисии уже было заготовлено вполне правдоподобное объяснение. — Я решила дополнить свое образование и поступила слушателем на курсы при университете.
Лорд Роуэлл удивленно вскинул седеющие брови.
— Вот как? И что же ты будешь изучать? — Он казался искренне заинтересованным.
— Я решила глубже ознакомиться с историей искусства Средневековья. — Фелисия произнесла это без единой запинки.
Лорд Роуэлл несколько секунд не мигая смотрел на дочь, словно обдумывая услышанное, затем милостиво кивнул.
— Довольно странная фантазия, — произнес он раздумчиво. — Особенно если учесть, что прежде я не замечал за тобой подобной склонности. Полки твоей библиотеки вместо серьезных книг завалены разной дребеденью…
Фелисия с улыбкой опустила глаза. Отец оседлал своего любимого конька, но опасность миновала. Фелисия встала и, поцеловав отца, поспешно вышла из столовой.
Выводя из гаража свой «мерседес», она с грустью думала о том, что вновь вынуждена прибегать ко лжи. Причем ее ложь касается именно тех людей, которые ей по-настоящему дорога. Фелисии, от природы не склонной к лукавству, эта мысль была особенно неприятна. Девушка утешила себя тем, что ее предстоящая деятельность так или иначе связана именно с искусством. К тому же ей предстоит узнать много нового, значит, отцу она сообщила «почти правду». Эта мысль несколько приободрила Фелисию, и она смогла наконец сосредоточить свое внимание на дороге.
Фелисия медленно ехала вниз по центральной улице, которая в этот час была почти пуста. Фелисия с легкой завистью посматривала на немногочисленных пешеходов, неторопливо прогуливающихся по узким тротуарам. Выражение довольного спокойствия на их лицах так не вязалось с тем, что творилось сейчас в ее собственной душе. К тому моменту, когда Фелисия начала объезжать площадь, представлявшую собой ухоженную зеленую лужайку, она почти уверилась, что во всем городе лишь у нее одной совесть нечиста.
За площадью начинался Нортенгай-парк. Этот великолепный сад огибала с западной стороны довольно узкая улочка. Собственно, именно она и была конечной целью Фелисии. Улочка причудливо извивалась, втиснувшись между парком и набережной Эксе.
Фелисия приткнула свой «мерседес» на небольшом пятачке возле кондитерской. Невесть почему ей хотелось скрыть от обитателей особняка Фэйрфаксов, что она имеет собственный автомобиль. Рационально Фелисия объяснила себе эту причуду тем, что девушка, работающая секретарем по найму, не может позволить себе купить подобную, скажем так, не самую дешевую машину. Герберту это может показаться странным.
Фелисии предстояло пройти пару кварталов. Она с интересом поглядывала по сторонам. Вдоль тротуаров теснились маленькие уютные домики, подоконники и балкончики которых были сплошь уставлены кашпо с лавандой, пышной геранью и глицинией, благодаря чему весь квартал походил на сплошной многоярусный цветник.
