Черевикин вздрогнул от неожиданности, вышел из того ступора, в который его повергло задержание, и автоматически проговорил:
— С девятого года.
— Две тысячи девятого? — уточнил лейтенант.
— Да.
— В стационаре лечились?
— Да. Три раза. Или два.
— Ну вот! — воскликнул полицейский, сменив тон и переходя на гораздо более панибратский: — Самое время тебе косить под невменяемое состояние. Да ты, наверно, в нем и находился? Выпил лишку? Или таблеток наглотался?
Черевикин не отвечал.
— Ты почему зятя своего убил? Личные неприязненные отношения? В одной квартире жили? Затрахал он тебя, грубо говоря? Доставал? Издевался? Давай, говори, тебе ж зачтется, если окажется, что у тебя мощный мотив его порешить.
— Нет. Все хорошо у нас с ним. Мы с ним друзья были.
— Почему ж ты его на перо посадил?
— Я говорил ему: не храпи. Сто раз говорил. Иди, говорил, лечись. А он все равно. Его Олька из своей комнаты выгоняла, когда он пьяный был. И он ко мне в залу ночевать являлся. И храпит, храпит. Я спать не мог. На кухне на табуреточке закемаривал. В ванную залезал, от него прятался.
— Хотите сказать, вы своего зятя за храп порешили?
— Выходит, так. Переполнилась чаша терпения.
— Где вы взяли орудие убийства? — вдруг вклинился отчим.
— А? — растерянно откликнулся обвиняемый.
— Нож где взял?! — гаркнул лейтенант.
— Я… я не знаю…
— Скажите, Черевикин, — сменил тему Ходасевич, — ваша сестра успехом у мужчин пользовалась?
— Ну конечно, такая красавица! — разулыбался убийца.
— А любовники у нее имелись?
— Я не знаю. Нет.
— Вы ее ни с кем никогда не видели? Я имею в виду — с посторонними мужчинами? На улице или домой к ней приходили?
— Нет.
— Кем она работает?
— Медсестрой.
— Где? В больнице, поликлинике?
— В больнице. Областной клинической, — сказал подозреваемый с гордостью.
— Отлично. А ваш бывший зять?
— Он слесарь, на заводе. Был.
— А вы? Заняты общественно полезным трудом? Или на инвалидности?
— Работаю. Курьером.
— Хорошо. А теперь расскажите подробно, шаг за шагом, как вы убили своего зятя. По пунктам. Где взяли нож. Где его хранили. Как пронесли в поезд. Где он у вас лежал в купе. Как вы спустились со своей верхней полки. Как взяли в руку орудие преступления. Как ударили ножом гражданина Качалова. Куда ударили. Сколько раз. Мы еще ведь и следственный эксперимент проведем. То есть вы наглядно покажете, как дело было.
— Я не помню… Я ничего не помню… Он храпел, храпел… У меня голова раскалывалась… И тут я что-то сделал, и он раз — и перестал.
— Понятно, — удовлетворенно сказал Ходасевич, а потом, покряхтывая, встал и поманил Таню в коридор: — А ну-ка, давай выйдем.
8
— Таня, у меня к тебе будет ответственное задание. Как я тебе уже говорил, надо искать связи, — начал отчим. — Связи между убитым и другими пассажирами. Разыскивай давай, как хочешь. Используй свой любимый Интернет. Главным образом меня интересуют этот Черевикин, его сестра Качалова и кто-то третий. Ты поняла?
— Вполне. А ты что будешь делать?
— Другими делами займусь, — уклончиво ответил Валерочка.
Татьяна отправилась в свое купе, устроилась на собственной нижней полке.
Отчим где-то шлялся. Допрашивал Черевикина? Или искал другие доказательства?
Вернулись латиноамериканцы. Залезли наверх и продолжили дрыхнуть. Штору они так и не поднимали, поэтому в купе царила приятная темень. А оно девушке на руку. Ничто не беспокоит, не отвлекает. И дверь она заперла. Придет Ходасевич или кто-то еще — постучится.
Правда, с Интернетом в экспрессе дело обстояло не очень. Временами — но короткими, — когда едешь через более-менее крупные города или поселки, на дисплее появляется значок «LTE». В другие часы — хорошо если «3G». А то ведь и просто «Е».
Да, просторы Родины велики и далеко не все покрыты надежной мобильной связью!
Временами покрытие вовсе исчезало — даже обычная телефонная сеть. Начнешь открывать сайт, или фотографию, или карту — и тянуться этот процесс может бесконечно.
Вдобавок компа под рукой нет, один смартфон с крошечным дисплейчиком.
Но все равно главный инструмент — голова на плечах — имелся.
Первым делом Татьяна поглядела карту раскинувшегося на берегу Волги города М. Нанесла на нее метку, где была прописана на улице Авроры семейка Качаловых-Черевикиных.
