Я и сама это знаю.
Обратный путь утомляет, мы часто присаживаемся отдыхать в тени.
— Ба, возьми меня на ручки, — прошу я.
— Я тоже устала, ты меня потом понесешь? — хитро говорит бабушка.
Открываю глаза во всю ширь — я же маленькая, ну как я такую большую бабушку подниму, с ума, что ли, сошла. Но она обещает, что скоро будет вода.
Это самая холодная в мире вода из железного желобка, наверху шумят гигантские деревья с длинными листьями, они очень хорошо пахнут лекарством.
— Наберем эвкалиптов, я тебя в отваре выкупаю вечером, а то комары совсем ребенка закусали, — говорит бабушка.
Последний кусок дороги ведет мимо кладбища.
Я с интересом смотрю на камни с портретами и не понимаю, почему бабушка не разрешает их трогать.
Совсем скоро наш двор.
— Ну что, уходила бабушку? — встречает нас возле ворот соседка, чья собака меня укусила.
— Здравствуй, Сурие, — сдержанно отвечает бабушка. — Что ребенок может понимать? Куда взрослые смотрели, интересно.
— Мы-то ее привязали, но ваша сорвиголова все равно собак не боится, что значит — городской ребенок, — качает головой Сурие. — Ты в кого такая уродилась?
— Она теперь каждый день мне будет это говорить? — вполголоса ворчит бабушка и запирает ворота. — В кого уродилась! Да уж вам такая и не приснится!
Удивительно повезло моей семье, что я родилась именно у них.
У меня остались три крошечных белых шрамика на память о жизни в раю.
На меня надели темно-синий костюмчик. Шерстяной, кусачий. Я все время ерзаю и чешусь.
На костюме тонкие белые и красные полоски — по низу свитера и на рукавах.
— Как ей хорошо синее к золотым волосам! Красавица, русалочка!
— Твой глаз в твою жопу, — вполголоса бормочет бабушка, — никуда ребенка вывести нельзя, налетят как коршуны. Своих нарожайте и хвалите!
— Мама! — шепотом вскрикивает мама.
— Никто не слышал, что ты нервничаешь, — осаживает ее бабушка и прерывисто вздыхает.
Я впервые в таком странном месте.
Очень много людей, очень шумно, все с большими чемоданами, и какая-то женщина квакает непонятное по радио, а люди хватают чемоданы и бегут — все в одном направлении.
Мы с мамой, папой и бабушкой стоим возле длинного железного домика. У него огромные колеса, которые сильно пахнут — как трактор в деревне у соседа Тамаза.
Старшие говорят о чем-то своем, я у папы на руках верчу головой — мне ужасно нравятся светящиеся буквы на стене.
Мы заходим внутрь домика — а там комнатки! Папа поставил меня на пол, я немедленно побежала, потому что устала без движения — ножки затекли.
— Стой, стой! Куда! Мама, как ты ее довезешь, не знаю, ей-богу!
Меня ловят на входе в одну из маленьких комнат — там темно, и сидят какие-то незнакомые люди.
— Наше купе вот тут, — говорит папа. Свет включается, я вижу диванчики с подушками и столик у окна. Папа сажает меня на один диванчик, а второй — о, чудо! — поднимает, а под ним — яма.
Мама и бабушка складывают в эту яму наши сумки и чемоданы. Диванчик снова захлопывается.
— Не вздумай пальчик туда засунуть, — предупреждает папа.
— Мы с бабушкой здесь будем жить? — догадываюсь я.
Старшие смеются — они каждый раз смеются, стоит мне сказать хоть слово. Наверное, я специальный человек, чтобы смешить других людей. Снисходительно похохатываю.
— Вот билеты, а деньги проверила? Шукри вас встретит, ничего не бойтесь. Лекарства вроде все взяли. Чай вам дадут, а где сумка с едой?
— Идите уже, — спохватывается бабушка.
Мама с папой целуют нас, выходят из комнатки. Бабушка снимает наконец с меня жаркий свитер, башка застревает, я отбиваюсь руками, падаю с диванчика, и башка вылетает вон! Какое облегчение!
Бабушка отодвигает занавеску на окне и — о, еще чудо! — мама с папой стоят уже там!
— Они не будут с нами жить? — тревожно спрашиваю я.
— Мы сейчас поедем, — успокаивает бабушка.
Как поедем? Это же дом, а не машина! Я ездила в машине. Она пахнет так противно, что меня сразу начинает мутить, и голова кружится, и я начинаю хныкать, машину часто останавливают, дают мне воды, моют лицо. Не люблю ездить в машине — если бы не деревня, вообще бы в нее не села никогда.
Но это не машина, водителя нет. Люди ходят взад-вперед по коридорчику, может, это самолет?
